— Что⁈ — огрызнулся я. — Это шутка. Просто. Шутка!
— Мне срочно надо позвонить, — сказал Иван и убежал.
— Что — неужели правда Маша? — спросил я у оставшихся приятелей.
— Давайте Ивана дождёмся, — максимально дипломатично предложил Петя.
И так он это сказал, что мне как-то тревожно стало. И мучился я, пока спустя четверть часа Сокол не вернулся. Сел он напротив меня «с выраженьем на лице». И сидит, таращится.
— Ну⁈ — не выдержал Серго.
— Расстроилась помолвка, — сказал Иван. И дальше молчит, пырится.
— Ты говори толком, или я щас чё похлеще этому неизвестному кому-то пожелаю! — рассердился я.
Тут они в три глотки как вскинутся меня перебивать! Молчи, мол! Не думай даже! Совесть имей!
Вот это «совесть имей» меня аж подкинуло!
— Ага! Я, значит, совесть должен иметь⁈ А как жизнь мою на публику выворачивать — так пожалуйста!
— Да не ори, не ори же ты! — Иван, кажется, чуть не душить меня уж был готов. — Она и так уже наказана!
— Да кто она⁈
И тут я заметил, что вся столовая таращится на нас натуральным образом.
— Так, пошли-ка отсюда куда-нибудь в тихое место, — сказал Серго. И мы пошли. Забрались в одну из верхних галерей, где народу не было.
— Говорите! — потребовал я.
Князюшки переглянулись, и Иван покаялся:
— Это Катька.
— Какая ещё Катька? — сердито переспросил я.
— Сестра моя.
— А-а-а! — припомнил я старый разговор на тракту в Иркутск. — Это которая мне кличку ругательную придумала?
— Она, — Сокол досадливо поморщился. — Она, видишь ли, в группе, обеспечивающей безопасность Маши, участвовала. Как лицо, обладающее максимальной степенью допуска. Имела доступ ко всем докладам и секретным запискам. Никто и предположить не мог, что она на их основании книжицу напишет. И в издание понесёт, никого не спросясь!
Я молча слушал, а Иван вышагивал передо мной туда-сюда, заложив руки за спину.
— Дядя узнал — очень зол был.
Я хмыкнул. Представляю себе! Ведь по этой книжице определённое представление и о работе спецслужб можно было составить. И даже… Тут меня передёрнуло!.. Даже теракт организовать!
— Катьку от службы безопасности сразу отстранили. Весь тираж изъяли в день выхода из печати. Лишь малая часть успела поступить в магазин типографии, и к моменту ареста тиража успели продать всего три книжки.
— По ходу дела, все три тут и болтаются по крепости… — пробормотал Серго.
— Одна, наверное, в Бидаре, у тамошних телефонисток, — предположил Петя. — Изымем их на основании императорского приказа — и дело с концом.
— Только я прошу тебя, Илья, — Сокол остановился напротив меня, сложив брови домиком, — больше никому никаких свадеб не пророчь.
Мне стало неловко:
— Выходит, расстроилась помолвка с этим… как его… Христианом Датским?
— Д-да-а-а… — он вздохнул и остановился у парапета, глядя в джунгли. — За датского принца Хенриха Леопольда Кристиана сестрица замуж не выйдет. По причине внезапно вспыхнувшей страсти между ней и принцем Египта Джедефом Семнадцатым по прозвищу Бегемот.
— Как⁈ — Петя чуть с каменной лавки не упал. — Он же из династии Крокодилов?
— А знаешь, Илюха, почему он Бегемот? — не обращая внимания на реплику Петра, спросил у меня Сокол.
— Полагаю, потому что он — бегемот?
— Н-да. А все вокруг крокодилы. И мама, и папа, и прочие родственники. Такой вот скандал в благородном семействе… Так что, друг мой, прежде чем желать кому-то полюбить кого-то — прошу, сильно думай…
Что-то мне аж нехорошо стало.
А Сокол — он вдруг облокотился о парапет и сказал:
— Господа, я так понимаю, что следующая атака будет нескоро. Мы реально повыкосили более-менее крупных животных. Предлагаю в Иркутск так быстро не торопиться, а устроить для курсантов выездной практикум. Пусть потренируются в управлении шагоходами. Заодно поддержим крепость. Мы встали и тоже дружно облокотились о парапет, разглядывая возвышающуюся сразу за полосой отчуждения стену джунглей.
— Сокол, ты, конечно, начальник училища и вообще человек уважаемый, — деликатно начал Петя, — но как ты себе представляешь тренировки по управлению МЛШ, если тут даже особо разбежаться негде? Разве что строем вокруг крепости бегать?
— При нашем количестве почти хоровод получится, — усмехнулся Багратион.
— То есть вас смущают джунгли вокруг? — Иван хитро прищурился и посмотрел сперва на Петра, стоящего справа от него, а потом на нас с Багратионом, разглядывающих его слева. — Вы не учли мой блестящий тактический ум, господа!
Понятно было, что сейчас он иронизирует, но мне реально интересно было…
— Я всё продумал! И постановил, — заявил Сокол, — курсанты сами и будут делать полосу отчуждения! Не такую, как сейчас, а метров… для начала в сто.
— Для начала? — уточнил Серго.
— Именно! Учтите, чем дальше от крепости, тем слабее сказывается магоблокировка. Логично же, что защитные точки нужно вынести в зону, где маги смогут применять свои боевые навыки пусть и вполсилы, но стабильно!
— Гениально! — согласился Витгенштейн.
— А то! — Иван выпрямился, приосанился и принялся тыкать дланью в разные стороны горизонта, аки свой великий предок, статуя которого возвышается против Кремля на Красной площади
— Весь пригодный строительный материал — своло́чь к крепости. А остальное — выжечь! Метров на пятьсот вокруг рудника. И солью посыпать!
— Ты в своём уме? Не, ну соль — это перебор! — не согласился Серго.
— А как ты местную растительность предлагаешь ограничить? Тут трава вырастает прям на глазах! А за ней и деревья. Так что соль — это ещё ничего вариант! — упёрся Сокол.
— Ваня, ты тут пустыню хочешь устроить? — вставил свои пять копеек я. — По Сирийским пескам соскучился? Тем более что пустыней не ограничится.
— Это почему ещё? — наконец-то внял нашим соединённым усилиям он.
— Тут обильные дожди. И всю твою соль смоет в ближайшую реку. Там передо́хнет половина живности, потом ещё чего случится… Хоть бы, к примеру, ниже по течению индусам поля посолит… А хуже того — мор. Оно нам надо? И так кто-то местных на нас натравливает. А ты хочешь окончательно аборигенное население против нас настроить.
— Кстати, об аборигенах! — внезапно воодушевился Витгенштейн. — Господа, предлагаю сгонять в Бидар! Раз уж мы, некоторым образом, в командировке?
— Гос-споди, зачем⁈ — взвыл Багратион. — Один джунгли солить предлагает, второй по городкам местным убогим шляться! Чего мы в Бидаре забыли?
— А это я вам расскажу, когда мы спустимся вниз и выпьем по хорошей кружке кофе. Ваши мозги взбодрятся, вы станете в состоянии меня понять и прекратите кукситься.
— Ладно уж, — усмехнулся Серго, — пошли!
08. ВОЗМОЖНОСТИ И ПРЕПОНЫ
ТЕРЗАНИЯ ПЕТИ ВИТГЕНШТЕЙНА
Итак, мы спустились вниз, в кабинет, выделенный Ивану по чину (как начальнику шагоходной подмоги) вместе с денщиком, и попросили означенного денщика сгонять в столовую за кофием.
— Один момент! — обещал тот и обернулся реально быстро, так же быстро исчезнув затем с наших глаз, дабы не мешать разговорам.
Изначально обстановка в кабинете была максимально простая — стол и два стула. Ещё несколько табуретов вчера тот же денщик натаскал из столовой. На этом благоустройство заканчивалось. Впрочем, живали и хуже!
Багратион откинулся на спинку стула и отхлебнул кофе. Посмотрел в кружку и пробормотал:
— А кофе хорош! Положительно, надо домой увезти пару-тройку мешков!
— Так! — Сокол был полон решимости бежать к своим курсантам и раздавать им ЦэУ по расчистке солидной зоны отчуждения вокруг крепости, поэтому разговоры о кофе отмёл со всей безапелляционностью: — Забыли кофе! Петя, говори: зачем тебе приспичило в Бидар?
Петя тяжко вздохнул:
— Да я и сам толком не знаю, зачем мне в Бидар. Просто подумал: новые области государства — это же всегда новые возможности, так? Во я и…
— Чэго-то я нэ понял, — нахмурился Серго. — Какие-такие возможности?