Бремя власти II
Глава 1
«В бою всегда побеждает спонтанность. Зубрёжка всегда проигрывает»
Брюс Ли
* * *
Призрак Николай Соболев метался от ужаса. Он знал! Юрий Рябоволов, этот паук в безупречном сюртуке, обо всём догадался! Его вопрос о медной пуле висел в воздухе, как запах пороха после выстрела снайпера.
И теперь он стоял там, в лунном молоке лабиринта… Казалось, гипсовое лицо Главы Тайного Отдела выражало некое извращенное удовлетворение, как у патологоанатома, который только что вскрыл интересный труп.
А Соломон… Соломон взорвался. Маска недалекого дурачка мгновенно испарилась. Хотя, положа руку на сердце, Николаю часто казалось, что его новый друг переигрывал с глупостью. Но, к сожалению, лишь казалось… Ему все верили… И «настоящий» Соболев стал невольно задумываться о том, как он жил раньше и каким бы человеком стал.
Но сейчас… В глазах императора вспыхнул не страх, а холодный, древний блеск обнаженного клинка, занесенного над жертвой.
— Вы собираетесь убить меня? — голос Соломона был низким, резонирующим в тишине, как удар гонга в пустом зале. Чужим. Опасным. Истинно царственным… Его рука (рука Николая!) дернулась к пустому месту под сюртуком.
«Идиот! — мысленно заорал Призрак. — Безоружным на магистра магии пойдешь⁈»
Рябоволов покачал головой. То был легкий жест, полный ледяной рациональности.
— Убить? Единственного представителя династии? Нет. Что вы! Это было бы… нерационально. Слишком много вопросов. Слишком много шума. Да и государство не устоит… Будет смута. — Он слегка наклонил голову, сделал маленький шаг вперед. — Но вот избить до полусмерти… в качестве диагностики… Этого вполне будет достаточно. Поединок, как вы, наверняка, знаете, рассказывает о человеке все! Это… приемлемо. И информативно.
Соломон усмехнулся. Не по-дурацки. Широко, оскалив зубы, как волк перед прыжком. Призрак почувствовал, как тело Николая сжалось, словно пружина перед выстрелом. Источник внутри него взревел… Не разбуженный, а разъяренный вулкан! Воздух вокруг кулаков заколебался от жара энергии.
— Понятно. Типичный деловой подход. — Соломон расставил ноги чуть шире, приняв стойку, которой Призрак никогда не видел. Гибкую, смертоносную. — Что ж, Юрий Викторович… Давайте выяснять истину. Только учтите… — Его взгляд скользнул куда-то за спину Рябоволова, изображая замешательство. — … я не самый покладистый спарринг-партнер!
— Дешевый трюк! — мысленно фыркнул Призрак.
Но магистр, эта машина из плоти и льда, отвлекся. Самую малость! Микроскопически. Всего лишь рефлекс. Но этого хватило.
Рука Соломона метнулась вперед для огненной казни. Ладонь раскрылась, и из нее вырвался не сгусток света, а полноводная река. Ослепительный поток сжатого солнечного ада, пульсар чистой ярости, ревущий вихрь, выжигающий воздух дымящимися полосами. Он несся к груди Рябоволова, грозя испепелить все на своем пути.
Призрак ждал оглушительного взрыва, крика, вспышки, что осветит весь парк. Но мужчина не сгорел. Не отпрыгнул. Он растворился. Буквально. Как тень под полуденным солнцем. Пульсар прошил пустоту, врезался в вековой дуб метрах в двадцати. Древесина не загорелась — она испарилась с оглушительным шипением, оставив дымящийся кратер размером с телегу и дождь раскаленных щепок.
— Предсказуемо, — раздался голос не справа, а сверху. Рябоволов стоял на тонкой ветке высокого клена, невозмутимый, как сова. Его трость уже не походила на опору. Это было оружие. Странный артефакт. Его кончик сиял пронзительным, антарктическим синим свечением. — Но эффектно. Этого не отнять, Ваше Величество.
Он махнул тростью строго по горизонтали. Воздух перед Соломоном не просто сгустился… Он кристаллизовался за долю секунды, превратившись в целый лес ледяных копий, каждое из которых было длиной в рост человека и острее бритвы. Они рванули вперед веером, не оставляя шансов уклониться, с визгом рассекая ночь, целясь пронзить, расчленить, заморозить изнутри.
Соломон не прыгнул в сторону. Не отпрыгнул назад. Он ринулся навстречу. Его тело стало размытым солнечным пятном. Локоть Николая, спрятанный в синий шелк, ударил в самый эпицентр ледяного смерча. Грянул гром, словно гроза спустилась с небес! Словно взорвался ледниковый панцирь! Мириады алмазных осколков, острых как бритва, разлетелись во все стороны, сверкая в лунном свете. Соломон прошел сквозь этот адский дождь, не замедляясь, лишь резко встряхнув головой, сбрасывая иней с волос. Его костюм был исполосован, но под ним алели лишь мелкие царапины. Он был уже в метре от Рябоволова.
Ближний бой вспыхнул как магний. Это был не танец, а смертоносный ураган мастеров. Соломон двигался с немыслимой, хищной грацией. Его удары не являлись отдельными движениями — то был непрерывный поток… Бум! Колено в пах. Вспыхнуло силовое поле, отбросившее магистра на шаг назад. Его щит зазвенел, как разбитое стекло.
— Удар ниже пояса? Вас этому Меньшикова научила? — язвительно бросил магистр, но Соломон был глух к его словам.
Воздух свистнул — то был рубящий удар ребром ладони в горло. Но из воздуха перед Юрием Викторовичем материализовался очередной магический щит, расколовшийся с хрустом, но остановивший удар в сантиметре от кожи. Сразу за этим прозвучал шелест кулака по воздуху, направленный в висок. Голова Рябоволова отклонилась на миллиметр, его волосы встали дыбом от смертоносной ауры удара.
Глава Тайного Отдела отвечал не сериями, а точечными, хирургическими движениями. Его магия работала не как кувалда, а как скальпель или яд. Тоненькие иглы, мельче волоса, выстреливали из кончиков его пальцев, целясь в глаза, височные артерии, суставы императора. Соломон уворачивался головокружительными смазанными движениями, ощущая ледяное дыхание смерти на коже.
Но раздался звук брошенного камня в воду… Вязкое поле замедления метнулось под ноги Соломону, пытаясь втянуть его в свою густую «патоку». Но он не остановился, даже не замедлился — лишь взорвал поле под собой крошечным солнечным импульсом из ступни, использовав взрывную волну для рывка вперед. Его кулак, обернутый золотистым сиянием, ракетой рванул в сторону противника. Рябоволов парировал предплечьем, покрытым инеем до синевы.
— БОНГ! — звук столкновения был как удар в колокол. Иней треснул, но кость магистра выдержала.
— Где ты впитывал эту… изощренную жестокость? — голос Юрия Викторовича сохранял ровную тональность, но в нем звучал металл и любопытство коллекционера к редкому, опасному экспонату. Он блокировал двойной удар в голову и живот, ледяные осколки отлетели от его рук. — Не в питерских кабаках же? И не у меньшиковских шарлатанов?
Соломон, уклоняясь от ледяной иглы, прошившей воздух у виска так близко, что она оставила тонкую кровавую ниточку на щеке, ответил не ударом, а взрывом. Не вперед, а вниз. Кулак,