Владимир, сын Волка
Глава первая
Треск нейронов
Предисловие.
Это произведение появилось только благодаря одному человеку — Дмитрию С.
Если бы не Дмитрий С., я бы ни за что не взялся за такое, но он оказал невыносимое давление.
Прошу винить во всём Дмитрия С. и только его.
* Российская Федерация, Липецкая область, г. Липецк, БСМП № 1, 5 мая 2025 года*
Человек лежал на больничной койке и пытался понять, что происходит и кто он.
«Я — Директор», — вспомнил он.
Нейроны его мозга начали оживать: кора головного мозга инициировала процесс поиска нужной информации и этот сигнал начал метаться по нейронам, от дендритов к сомам, а оттуда, через аксоны, к синапсам и дальше по цепочке.
Вспомнить что-то Директору было очень тяжело, будто между синапсами наведены радиопомехи, искажающие сигнал. А возможно, ему мешал непонятный фоновый шум, почему-то, вызвавший стойкую ассоциацию с детьми, играющими на перемене между уроками.
«Школа — я директор школы, да?» — спросил он себя.
Он почувствовал сухость во рту. Ему хотелось пить.
Пошевелив руками, он почувствовал слабость, а также, наконец, прислушался к окружающему миру, но мешал шум в ушах, а также внешний шум, доносящийся откуда-то спереди.
«Да, я — директор школы», — наконец, решил Директор. — «Школа моя…»
Он вспомнил запахи — древесина новой мебели, мокрая доска, мел, недешёвые духи, толчёный картофель, тушёная капуста, вонь вейпов, запах директорского кресла…
Перед ним предстал его кабинет — портрет Путина в рамке, стоит на письменном столе, рядом с фотографией, на которой Директору пожимает руку дружелюбно улыбающийся Медведев.
«Школа № 13», — вспомнил он номер. — «А я… Я директор… М-м-м…»
Вспоминать ему было тяжело, но он отчётливо осознавал, что это обязательно нужно сделать — с ним случилось что-то нехорошее…
«Кто я?» — попытался вспомнить Директор. — «Школа… Кабинет директора — мой… Я — директор… Школа № 13… У меня есть…»
Он почувствовал запахи — кофе, лак для волос и ксерокс.
«Клавдия Ивановна, завуч по УВР, кабинет 23, второй этаж, сразу после лестницы, рядом с кабинетом химии», — легко вспомнил он свою сотрудницу. — «Сто десять тысяч, раз в месяц… Что „сто десять тысяч, раз в месяц“?.. Что это значит?..»
Директор предпринял попытку вспомнить, кто он.
От напряжения он шевельнул рукой и, наконец, открыл глаза. Его сознание обожгло ослепительно ярким светом, поэтому он сразу же зажмурился.
«Как в какое-то солнечное утро, когда я…» — ухватился разум Директора за смутное воспоминание.
Какое-то утро. Кухня. Солнечный луч на скатерти. Её рука — тонкая, с кольцом. И этот запах…
Лёгкие нотки «Красной Москвы». Гвоздика, ирис, ваниль и цитрусы.
Он вспомнил женщину, ассоциирующуюся с этим запахом — Ульяну Фёдоровну Орехову. Когда-то она была его женой. Почему «была»?
«О, нет…» — испытал Директор горечь. — «Она умерла… Моя…»
Дыхание перехватило, он почти физически почувствовал душевную боль.
«Моя Улечка…» — подумал он и на глаза его навернулись слёзы. — «Нет… ых… нет…»
Он приложил волевое усилие, чтобы взять себя в руки. Правая рука сжала кусок одеяла — это вернуло ему контроль.
«Жена…» — Директор стиснул зубы и заставил себя ничего не чувствовать. — «Уля… А я…»
Ульяна Фёдоровна Орехова — он вспомнил её, посреди Пустоты, а значит, может вспомнить и себя.
«Орехов…» — с уверенностью подумал он. — «А… Анатолий Павлович… Орехов…»
Сознание, постепенно, затуманилось, а затем он уснул.
*Российская Федерация, Липецкая область, г. Липецк, БСМП № 1, 6 мая 2025 года*
Проснувшись, он открыл глаза и понял, что уже ночь.
Перед глазами горит телевизор — ему пришлось сфокусироваться, чтобы рассмотреть картинку и расслышать, о чём бубнит телеведущий.
«…по словам очевидцев, руководство школы игнорировало сигналы тревоги. Всё ради рейтингов и медалей…»
Он сразу понял, что это о нём и о его школе. Здание школы — его, школьники в форме — его, а также завхоз, Пётр Павлович Дольский, с недоуменным видом что-то отвечающий журналистке — это его человек.
«Как…» — попытался он вспомнить. — «Почему…»
В школе произошла какая-то трагедия, после которой с Директором и случилось то, из-за чего он оказался в больнице.
«Это больница», — понял он. — «Отдельная палата, для „непростых“ пациентов — я из таких».
В этих его мыслях не было и тени бахвальства.
Он вспомнил это: его школа — лучшая из лучших. Элитное учебное заведение, которое он сделал элитным собственными руками.
МАОУ СШ № 13 «Полиглот» — это он сделал.
«Москвичи нам завидуют…» — вспомнил он. — «Дмитрий Анатольевич меня публично хвалил, в пример всем ставил — это всё не за просто так».
Началось всё в 1996 году, когда он стал директором обыкновенной СШ № 13.
Времена тогда были очень тяжёлые, ведь финансирование практически прекратилось, зарплату платить было нечем, задерживалась она, порой, месяцами, учебников остро не хватало, даже на покупку мела приходилось просить деньги у родителей учеников…
А он только стал директором и чувствовал себя капитаном тонущего корабля. «Экипаж» разбегался, кто в коммерцию, а кто на дно бутылки, обстановка вокруг напоминала «шторм» и «абордаж» одновременно, потому что бандитизм, убийства, грабежи, пандемия наркомании и токсикомании, а спасения нет и не будет, и даже не было предусмотрено дизайном системы.
Но он упорно боролся за выживание, изыскивал ресурсы, много договаривался, с разными людьми, иногда с очень неприятными, поэтому сумел сохранить школу.
Далеко не все его коллеги могли похвастаться подобным — некоторые школы в области были закрыты, в числе десятков тысяч школ, исчезнувших в 90-е годы.
Школа пережила ужасный «шторм», а дальше Директор начал движение к повышению автономности своего учебного заведения.
Когда пришло время, он негласно поощрял самодеятельность учителей, которым стало позволено, за небольшую комиссию, использовать аудитории для репетиторских занятий, а потом это было легализовано — удалось получить статус МАОУ. (1)
А дальше, с полученной свободой, Директор выстраивал свою уникальную систему, «скелет» которой подсмотрел у одного старого советского экономиста, совершенно опрометчиво забытого в современности…
В тринадцатой школе он создал то, что недоброжелатели называют «выжимателем талантов», а он называл и называет «индивидуальным подходом к каждому ученику».
«Болтология злых языков завистников», — подумал Анатолий с чувством неприязни. — «Но не видел я что-то в школах у этих болтунов многих сотен призёров муниципальных, региональных и