Глава 1
Есть множество героических, трагических и даже глупых способов умереть. Можно пасть в бою, спасая мир. Можно угаснуть от неизлечимой болезни в окружении любящей семьи. Можно, в конце концов, поскользнуться на банановой кожуре и сломать шею. Все это, так или иначе, укладывается в рамки какой-то логики.
Моя же смерть была верхом идиотизма.
Двадцать шесть лет я, Валерия, или просто Лера, жила самой обычной жизнью. Работа в офисе, съемная квартира на окраине мегаполиса, редкие встречи с друзьями и одна всепоглощающая страсть — веб-новеллы. Я могла часами, до красных глаз и затекшей спины, просиживать за экраном ноутбука, погружаясь в выдуманные миры, полные магии, интриг и, конечно же, любви. Моим последним и самым любимым произведением была новелла «Песнь Лазурного Дракона». История о чистой и светлой девушке Элайре, которая своей добротой смогла растопить ледяное сердце жестокого генерала Кая, повелителя драконов, и спасти империю.
Я обожала этот мир. Знала наизусть генеалогические древа всех знатных родов, помнила второстепенных персонажей, которых автор упоминал лишь вскользь, и яростно спорила с другими фанатами на форумах о мотивации поступков героев. И, как и многие читательницы, я была тайно влюблена в главного злодея — генерала Кая. Да, он был жесток, беспощаден и холоден, как вечная мерзлота, но в глубине души… Ох, эта магическая фраза «в глубине души», которой мы, женщины, оправдываем самых отъявленных мерзавцев!
В тот роковой вечер я, как обычно, сидела, скрестив ноги, на диване. Ноутбук грел колени, а рядом стояла вазочка с крупным, сочным виноградом — мой любимый перекус во время чтения. Вышла новая глава. Напряжение достигло предела: главная героиня Элайра вот-вот должна была встретиться с генералом, и я, затаив дыхание, следила за развитием событий. Я машинально закинула в рот очередную виноградину, жадно пробегая глазами по строчкам текста.
И в этот момент автор выдал такой сюжетный поворот, что я от неожиданности поперхнулась.
Резкий, судорожный вдох — и сладкая, упругая ягода вместо пищевода проскальзывает в дыхательное горло. Секунда недоумения. Попытка выдохнуть — нет, не получается. Воздух заблокирован. Глаза, все еще устремленные в экран, начинают слезиться. Я пытаюсь кашлянуть, но из горла вырывается лишь тихий, сиплый хрип.
Паника ударила, как разряд тока. Я вскочила, опрокидывая ноутбук. Руки судорожно царапали шею, словно пытаясь вырвать невидимую пробку. В голове, лихорадочно цепляющейся за остатки кислорода, билась одна-единственная мысль: «Как глупо! Умереть из-за винограда? Серьезно?!»
Комната поплыла, цвета смешались в одно серое пятно. Последнее, что я увидела, был светящийся экран упавшего ноутбука со строчкой: «Генерал Кай посмотрел на нее своими лазурными, как лед горных озер, глазами…»
А потом наступила темнота. Плотная, вязкая, абсолютная.
Возвращение было похоже на всплытие из-под толщи воды. Сначала пробились звуки — тихий шелест ткани, далекое пение птиц, чей-то приглушенный шепот. Затем пришли запахи — тонкий аромат каких-то незнакомых цветов, пыли и дорогого дерева. И, наконец, ощущения. Я лежала на чем-то невероятно мягком. Простыни, касавшиеся кожи, были шелковыми, а не привычной икеевской бязью.
Я с трудом разлепила веки.
Первое, что я увидела, — это потолок. Высоченный, с причудливой лепниной в виде переплетенных лиан и диковинных птиц. Я медленно повернула голову. Комната была огромной, залитой мягким утренним светом, который пробивался сквозь высокое арочное окно. Мебель из темного полированного дерева, тяжелые бархатные шторы, туалетный столик с бесчисленными хрустальными флакончиками…
Где я? В больнице? Но какая больница может похвастаться такой роскошью? Может, я в коме, и это все — причудливая игра моего мозга?
Я попыталась сесть. Тело слушалось неохотно, было слабым и каким-то чужим. Я опустила взгляд на свои руки. Тонкие, аристократически бледные пальцы с идеальным маникюром. Не мои руки. Мои были вечно в мелких царапинах от кошки, с обломанным ногтем на указательном пальце и следами от шариковой ручки.
Паника, знакомая по последним мгновениям жизни, снова начала поднимать свою уродливую голову. Я откинула невесомое одеяло. На мне была тонкая ночная сорочка из нежнейшего шелка, расшитая жемчугом по вороту. Я, которая спала в старой растянутой футболке с дурацким принтом!
Спотыкаясь, я поднялась на ноги и, шатаясь, подошла к большому зеркалу в позолоченной раме, стоявшему у стены. Из зеркала на меня смотрела незнакомка.
Девушка лет восемнадцати, с копной длинных волос цвета расплавленного золота, огромными фиалковыми глазами и точеными чертами лица. Ее кожа была безупречно-белой, словно фарфор, а на лице застыло выражение капризного недовольства. Она была ошеломляюще красива. И она была не мной.
Я подняла руку — девушка в зеркале повторила движение. Я дотронулась до щеки — и ощутила под пальцами гладкую, нежную кожу. Это было мое новое лицо.
Мозг отчаянно отказывался принимать реальность. Это сон. Просто очень реалистичный сон. Или кто-то разыгрывает меня? Похитили, сделали пластическую операцию и засунули в декорации исторического фильма? Бред. Полный бред.
В этот момент дверь в комнату тихо скрипнула, и внутрь, бесшумно ступая, вошла молоденькая девушка в форме горничной — темное платье, белый фартук и чепец. Увидев меня на ногах, она испуганно вскрикнула.
— Леди Амелия! Вам нельзя вставать! Лекарь велел вам соблюдать постельный режим!
Она подбежала, чтобы поддержать меня, но я отшатнулась, как от огня.
Леди Амелия.
Это имя ударило меня, как гром. Оно было ключом, который разом открыл все замки и сложил кусочки этого безумного пазла в единую, ужасающую картину.
Амелия де Валуа. Второстепенная злодейка из «Песни Лазурного Дракона». Красивая, высокомерная и глупая аристократка из обедневшего, но знатного рода. Та самая, которую по сюжету отправляют в качестве политической пешки и наложницы во дворец генерала Кая. Та самая, которая в тщетной попытке завоевать его внимание устраивает одну интригу за другой, чем быстро навлекает на себя его гнев. Та самая, которую он хладнокровно убивает в конце пятой главы, чтобы освободить место для настоящей любви — милой и доброй Элайры.
Нет. Нет-нет-нет. Этого не может быть.
— Как… как вы меня назвали? — прохрипела я пересохшими губами. Голос тоже был чужим — высоким и мелодичным.
— Леди Амелия, — с недоумением повторила служанка. — Вы ударились головой, когда упали в обморок вчера. Неужели вы ничего не помните?
Я вцепилась в край туалетного столика, чтобы не упасть. Дыхание перехватило. Я — Амелия. Я в мире любимой книги. И я скоро умру.
Паника накрыла меня с головой. Я начала судорожно осматривать комнату, ища подтверждения своей страшной догадке. И я их находила. Герб