Церемония прошла быстро, как это обычно бывает. Священник пробормотал положенные слова о долге, верности и совместном пути. Молодожёны обменялись простыми, но искренними клятвами — обещаниями быть вместе в радости и горе, в богатстве и бедности. Поцеловались под одобрительный гул толпы, который перерос в дружный гомон и смех.
Я стоял в стороне и наблюдал за церемонией, прислонившись к стене. Артистично приподнял бокал с фруктовым соком и кивнул, когда Марк поймал мой взгляд. Парень был счастлив, и это было хорошо.
Вот они и поженились. Выжили, несмотря ни на что, несмотря на все опасности Архипелага. Теперь у них впереди целая жизнь — дом, дети, долгие годы вместе. Хотелось бы на это надеяться. Здесь никто не давал гарантий на светлое будущее: завтра могла прилететь новая напасть. Очередной флот врагов, морское чудовище из глубин — или ещё какая беда. Смерть постоянно ходила по пятам, дышала в затылок, и именно поэтому каждый счастливый момент ценился на вес золота.
Гулянка набирала обороты. Эль лился рекой, бочки опустошались одна за другой. Музыка гремела всё громче, люди танцевали и обнимались, делились историями о битве. Праздник явно собирался продолжаться до самого утра, а может, и дольше. Поэтому я решил уйти домой раньше остальных.
По пути обратил внимание на одну странность. Возле караульной будки, неподалёку от главных ворот Оплота, копошилась небольшая группа бойцов. Выглядело всё так, будто они спешно собирались в дорогу.
Стало любопытно, и я подошёл к ним поближе, пытаясь разобрать в полумраке знакомые лица.
— Доброй ночи. Куда это вы направляетесь, если не секрет?
Один из новобранцев выпрямился, вытирая грязные ладони о штаны.
— На базу отдыха собираемся, капитан, — ответил он, смахивая со лба пот. — Хотим подышать чистым воздухом и послушать тишину. Устали от всего этого грохота, если честно.
Я присмотрелся внимательнее в свете факелов. Пыль и копоть въелись в кожу бойцов, под глазами у всех залегли глубокие тёмные тени. Руки слегка дрожали от усталости и нервного напряжения. Все до единого сегодня штурмовали Эльдорадо.
— Хорошего вам отдыха, — искренне кивнул я и двинулся дальше, не желая задерживать измождённых соратников.
Не прошёл и десяти шагов, как у самых ворот внезапно вспыхнул спор. Послышались резкие, раздражённые голоса — явно кто-то был сильно недоволен. Один из караульных, стоявших на смотровой вышке, торопливо спускался вниз, перескакивая сразу через две ступени деревянной лестницы. Сначала он помчался к новобранцам, но вдруг круто развернулся и, пролетев мимо них, схватил меня за рукав.
— Капитан! Там какой-то безумец явился! Требует, чтобы мы немедленно отворили врата и впустили его, — караульный опасливо покосился через плечо. — Мы по правилам действуем: только своих после захода Солариса пропускаем. Сказали ему прийти с утра, как положено, так он на нас проклятия сыпать начал! Угрожает небесной карой и прочей дрянью!
— Почему сразу безумец?
Я высвободил рукав из цепкой хватки.
— Да вы сами посмотрите! Ряса на нём зелёная, а на груди крест висит размером с ладонь. И ведёт себя странно: глаза какие-то отрешённые, пустые, а руки мечутся, будто в лихорадке. То кулаки сжимает, то к небу тянется.
— Неужто священник пожаловал посреди ночи?
— Сомневаюсь сильно, — караульный покачал головой. — Класс личности у него — «Разбойник». Какой же это священник? Бандит ряженый! Не иначе как решил воспользоваться тем, что наши сегодня празднуют. Фрэнк вообще предлагает грохнуть его на месте, — он указал на сослуживца на вышке, в плечо которого упирался мушкетон. — Но сам ссыт. Вдруг этот чудак и вправду священник. Вот я и рванул офицера искать.
Интересно. Очень интересно.
— А зовут его как? — спросил я, направляясь к воротам.
— Янис Лацис, — ответил караульный, торопливо семеня рядом.
Вот так сюрприз!
— Фрэнк, опусти ружьё! Это свой человек. Откройте ворота!
Дверь со скрипом отворилась, и в поселение вошёл Янис. Диаконское облачение мешковато висело на его плечах. Охранники получили от него колючий взгляд и недовольное бурчание под нос. Янис покачал пальцем в их сторону и зашагал ко мне.
— Здрав будь, начальник. Давненько всевышний нас не сводил. Как дух твой? Не сник ещё?
— Крепчает с каждым днём, — ответил я, не скрывая удивления. — Ты где пропадал?
Янис замолчал. Во взгляде мелькнуло что-то неуловимое, затем по лицу прошла дрожь. Сначала в глазах загорелся животный страх, сменившийся болью. Потом пришла решимость.
— Испытание я отмотал, Макс. Господь за грехи мне по полной предъявил. Ой как предъявил! Но не сломал. С его помощью я выстоял, и теперь путь истинный открылся. Отведи меня, сын мой, к братве. Повидаться хочу с корешами.
Я кивнул в сторону таверны. Мы двинулись по пыльной дороге, где между казармами гулял вечерний ветерок, принося с собой запах жареного мяса.
Голос у Яниса изменился. Стал ровным, глубоким, проповедническим. Хриплый бас и блатные смешки куда-то делись.
— Скажи, почему только повидаться? Разве не хочешь остаться у нас?
— Некогда. Я почти всё время в церкви. Служба идёт без конца, люди тянутся. Я им на собственном примере доношу, что Бог не судья по понятиям. Он ведь по душе смотрит! Даже падшему шанс даёт. Отвечаю!
— Похвально, — я хлопнул его по плечу, ощущая под ладонью тощие кости. — А чего раньше не пришёл? И почему среди ночи решил навестить нас? Здесь направо свернём.
Мы вышли на главную дорогу. Из таверны вдалеке доносились песни и гортанный смех.
— Службой занят. А ночью, чё скрывать, захотелось воли ощутить. Епископ наш, святой человек, вина монастырского не даёт пригубить. А душа-то живая, хочет хоть глоток радости получить. Вот и решил, пока все спят, и с братвой словом перемолвиться, и каплю тепла в себя впустить.
— Ха, понятно. Вот мы и пришли.
Янис потер ладони и шагнул внутрь. На секунду воцарилась тишина. Потом взорвались удивлённые возгласы. А следом покатился смех.