Его пальцы скользят по моей щеке, убирая пряди.
— О чём думаешь?
О Генри.
О том, что сегодня в час дня я должна быть в его коттедже. Что мне сказать ему? Он требовал ответа — остаюсь я или уезжаю. Я ещё не решила. Знаю только, что больше не могу работать на него.
Почему он так поступает со мной? Разве для него не лучше, если меня не будет рядом? Может, он просто не хочет увольнять меня открыто. Если я сама уеду — это будет выглядеть пристойнее, чем если он выгонит меня и начнет искать новую ассистентку.
О, возможно, он хочет меня успокоить. Сейчас я представляю для него опасность, такая эмоциональная и обиженная. У него и так проблемы с Кирой. Последнее, что ему нужно — это я, рассказывающая всем, что он трахнул и меня тоже.
Меня осеняет идея.
Может, мне стоит напомнить ему об этом.
Я выскальзываю из объятий Майкла.
— Мне пора на работу.
Глава 14
Мой разум расслабляется под струями горячей воды, пока я взвешиваю варианты.
Я сошла с ума, если рассматриваю возможность остаться? Мне больно. И я зла. Наверное, так же себя чувствовала Кира, когда «они решили, что ей лучше уйти». Это то, что сказал Генри. Он и ей выдвинул ультиматум?
Может, это объясняет, почему она решила его шантажировать, почему хотела отомстить за причиненную боль. Если вспомнить, в письмах говорилось, что она ушла из Wolf Hotels три месяца назад, а предложение о выходном пособии поступило лишь месяц назад. Плюс еще тот самый «инцидент», из-за которого ДНК Генри оказалась на её трусиках всего три-четыре недели назад. Это может означать только одно — Генри переспал с ней всего три-четыре недели назад. Зачем он это сделал?
Потому что между ними всё ещё что-то было? Или он пытался убедить её подписать соглашение о неразглашении? Он говорил ей те же слова? Что она особенная, что между ними нечто большее, что ему просто нужно быть осторожным из-за отца. Что им нужно подождать, пока он не получит контроль над компанией?
Кто теперь разберёт.
Ясно только одно — я не настолько мстительна, чтобы шантажировать Генри ради своих целей. И, честно говоря, я не хочу, чтобы кто-то знал, что происходило за закрытыми дверями, пока я должна была работать. Хотя некоторые женщины здесь были бы в восторге от всеобщего внимания, я не из их числа.
— Нам очень, очень жаль, Эбби.
Я вздрагиваю от голоса Кэти, раздавшегося прямо за моей спиной. Она стоит в моей душевой кабинке, завернутая в полотенце. Снова.
Хотя в этот раз, по крайней мере, она не видит меня во всей красе.
— Мы были пьяны и увлеклись, Рэйчел считает Ронана горячим. Тилли и Лоррейн остались в домике персонала, а Отем написала, что у неё смена до полуночи. — Она тараторит, на ее милом личике появляется страдальческое выражение. — Честно говоря, нам хотя бы стоило запереть дверь, но мы вообще не думали. Эти вечеринки затягиваются допоздна, и мы решили, что Вульф тебя задержит. — Она заканчивает тираду словами: — Прости. Пожалуйста, не надо нас ненавидеть.
Я снова подставляю лицо под горячий поток воды, отчётливо осознавая, что она, возможно, прямо сейчас пялится на мою задницу. Меня это больше не беспокоит? После Генри и Майкла моя стеснительность поубавилась.
— Всё в порядке.
— Серьёзно? Ты не злишься на нас?
Как ни странно, я не злюсь. На самом деле, часть меня даже завидует их свободе. Не похоже, что они испытывают вину и смятение, с которыми я проснулась сегодня утром.
— Нет. Нисколько. Просто... может, в следующий раз предупредите меня, если получится? — Даже если бы я злилась, я бы не сказала ни слова. Последнее, чего я хочу, — это напряжённая атмосфера в домике, где живут шесть женщин. Это сделало бы лето невыносимым.
— Конечно. — Она медлит, понижая голос до шёпота. — И это нормально, понимаешь?
— Что нормально? — Я снова бросаю на нее взгляд через плечо и вижу, как она прикусывает свою пухлую нижнюю губу.
— Ну, если захочешь посмотреть. Или даже больше. Это нормально.
— Я... не хочу, — запинаюсь я, чувствуя, как жар разливается по лицу. Её идеальная бровь взлетает вверх, будто она видит мою ложь насквозь. Она знает, что я пряталась в своём уголке и подглядывала за ней и Рэйчел. — Мне нравятся парни.
— Это не значит, что тебе не нравится смотреть. — Она игриво пожимает плечами. — Ты любопытная. А мы горячие. И Ронан очень горячий. Это нормально.
Разве?
Я разочарованно вздыхаю. Ничто на Аляске не кажется нормальным.
— Просто хотела, чтобы ты знала, что мы не против. — Она подмигивает и выскальзывает из кабинки, тихо напевая.
***
Без двух минут час я подхожу к служебному входу сьюта №1, и странная смесь вины, обиды, гнева и страха сковывает мой каждый шаг.
Я до сих пор не знаю, что отвечу — вернусь в Гринбэнк? Или буду встречаться с Генри изо дня в день? Испытывать эти эмоции каждый раз, подходя к двери? Станет ли легче?
Я уже достаю служебную ключ-карту, когда распахивается основная дверь. Из нее вываливается Скотт, стирая кровь тыльной стороной ладони с разбитой губы и подбородка. Ещё больше крови течет из носа, а левый глаз покраснел и опух, и видны первые признаки фингала.
Я не могу удержаться, чтобы не разинуть рот от шокирующего зрелища. Кто-то хорошенько ему вломил.
Неужели Генри и его брат подрались?
Скотт замедляется, увидев меня, и его взгляд становится мрачным.
— Тебе лучше вернуться через час или около того, — бросает он, проходя мимо и направляясь к главному лоджу.
Я хмуро смотрю ему вслед. Почему?
Боже правый. Он что, избил Генри?
Паника охватывает меня, когда я врываюсь внутрь, и сердце бешено колотится в груди, когда я представляю, как он лежит в луже крови у обеденного стола. Внутренняя дверь на этот раз распахнута настежь, так что я без колебаний вбегаю в коттедж, затаив дыхание от страха перед тем, что могу увидеть.
Быстро нахожу взглядом Генри. Он стоит спиной ко мне перед своим столом, уставившись в окно.
Меня переполняет облегчение. С ним всё в порядке.
— Блядь! — Внезапно он взрывается, хватает бокал и швыряет его через всю комнату. Он ударяется о камин и разбивается вдребезги. Бесчисленные осколки стекла разлетаются во все стороны.
Я вскрикиваю, и он слегка поворачивает голову в мою сторону. Но не удостаивает взглядом.
Что, чёрт возьми, здесь произошло?
Одна из настольных ламп разбита вдребезги, её осколки усеивают паркет. Хрустальный графин опрокинут. Он цел, но янтарная жидкость разлита повсюду, и в воздухе витает сладковатый запах алкоголя.
Наконец я набираюсь смелости.
— Генри?
Он смотрит на свою правую руку, сжимает и разжимает кулак.
— Принеси мне льда. — После паузы добавляет ледяным тоном: — Пожалуйста.
Я хватаю ведёрко для льда, наполняю его из морозилки, затем беру полотенце из служебного санузла и несу ему.
— Спасибо, — тихо выдыхает он. Он по-прежнему не смотрит на меня, и его спокойное, отрешённое выражение лица пугает, учитывая, что он только что избил брата и в гневе швырнул стакан.
Повисает неловкое молчание.
Наконец я не выдерживаю.
— Я только что видела Скотта.
Он засовывает руку в ведро со льдом, и его губы слегка вздрагивают от боли.
— Давно я никого не бил.
Как минимум трижды, судя по всему.
— Хочешь поговорить об этом?
Его челюсть напрягается, и я ожидаю, что он не ответит.
— В последний раз, когда я видел Киру, мы расстались на хорошей ноте. Я сказал, что она может вернуться в Wolf, в какой-нибудь отдел, однако она решила начать всё заново в другом месте. Так что я был... удивлён, что она оказалась настолько мстительной. — Он, наконец, поворачивается и смотрит на меня холодными голубыми глазами. — Это Скотт уговорил её выдвинуть против меня ложные обвинения.