Почему? Почему я должна?
Потому что я уже верю.
Он ищет ответ в моих глазах и, видимо, находит, потому что его лицо смягчается, а плечи опускаются с тяжелым выдохом. Он касается моей щеки костяшками пальцев и шепчет:
— Я не знал, как тебе сказать. Хотел. Узнал только вчера и пытался разобраться, прежде чем напрасно волновать или пугать тебя.
— А мне стоит? Бояться?
Его руки крепко сжимают мои бедра. Он наклоняется вперед и зарывается лицом в изгиб моей шеи, его теплое дыхание восхитительно щекочет мою кожу.
— Я боюсь, — наконец признается он шепотом. — Я не ожидал, что она пойдет на такое.
Несмотря на то, что мое сердце разрывается от ревности из-за того, что он был близок со своей бывшей ассистенткой, я чувствую желание защитить его. Прямо сейчас он здесь, со мной, позволяет увидеть свою уязвимость перед лицом краха.
Я наслаждаюсь ощущением его мускулов под своими пальцами, когда провожу руками по его плечам к шее, обхватывая ее успокаивающим жестом.
— Они проведут расследование и выяснят, что она лжет. Все будет хорошо.
Не уверена, что сама в это верю, но сейчас ему нужно услышать именно эти слова.
Я также не уверена, что не сгорю в этом пожаре, если меня каким-то образом втянут в эту историю. Но что с того, если все дома узнают, что я переспала с боссом? Бывают вещи и похуже. К тому же, это летняя работа, которая скоро закончится. Со мной все будет в порядке. Мне нужно перестать быть эгоисткой. Может, я и не заслуживаю последствий его предыдущей неосторожности, но Генри точно не заслуживает того, что она с ним делает.
Остается вопрос с мужем.
— Ты знал, что она замужем.
— Она сказала, что они расстаются.
— Но они не расстались.
Он вздыхает и отстраняется, идет к своему бокалу и делает еще глоток.
— Я никогда не говорил, что святой, Эбби. Ты знаешь. Мы работали вместе несколько месяцев, прежде чем я к ней прикоснулся. По двенадцать часов каждый день и в выходные. Мы сблизились. Она сказала, что несчастлива в браке и хочет меня. И я дал ей то, чего она хотела. — Он допивает. — Как дал тебе то, чего хотела ты, чтобы забыть бывшего. Помнишь? Того идиота, который просил подождать, пока он трахается с другой? — Даже с расстояния добрых пяти футов я чувствую, как его взгляд касается меня, словно кончики пальцев скользят по телу, опускаясь сначала к губам, затем к верхней пуговице блузки, которая, без сомнения, вот-вот расстегнется снова. — Или ты уже забыла о нем? Может, я справился слишком хорошо.
— Он порвал со мной. И он не был моим мужем.
Генри поднимает руку, чтобы ослабить галстук и в два шага сокращает дистанцию между нами, его мощная фигура подавляет меня. Я инстинктивно отступаю, пока спина не упирается в стену.
— Тебя правда волнует, с кем я трахался в прошлом и были ли они замужем, Эбби? Прошлое есть прошлое. Все мы ошибались. — Еще шаг, и его руки упираются в стену по бокам от меня, фактически заключая в клетку.
Боже, почему здесь вдруг стало так жарко? Как он это делает? Я должна испытывать к нему отвращение — и часть меня испытывает, — но все, что я могу, это вдыхать его дурманящий аромат, чувствовать тепло, исходящее от его тела, и вспоминать, как приятно было ощущать его руки и губы, снова и снова.
— Да. Меня это волнует. —Моя слабая попытка проявить высокие моральные принципы выглядит смешно, я сама себе не верю. Приподнятая бровь Генри говорит, что он тоже.
Наверное, потому что я сейчас буквально задыхаюсь.
— Не знаю. Не знаю, что думать обо всем этом, — наконец признаюсь я.
Одним движением он расстегивает мой жакет. Еще одним — верхнюю пуговицу блузки, затем следующую, обнажая мой простой хлопковый лифчик. Ничего сексуального — я не привезла с собой на Аляску ничего «эротичного», да и для моего четвертого размера бюста такие вещи стоят целое состояние.
— Тебе нужно идти. Все эти журналисты и... — Мои слова обрываются, когда он стягивает жакет с моих плеч. Его руки быстро справляются с остальными пуговицами, блузка соскальзывает, а бретельки лифчика падают на локти, обнажая мою набухшую грудь прохладному воздуху и его обжигающему взгляду.
Я точно знаю, к чему все идет. Насколько сдержанным может быть Генри, и как он любит доводить начатое до конца.
Как и ожидалось, он задирает мою юбку и обхватывает бедра. Без особых усилий он поднимает и прижимает меня к стене, его внушительная эрекция давит мне между ног, а губы захватывают сосок.
С моих губ срывается стон, когда я откидываю голову на стену. Мне нравится ощущение его влажного языка на коже и легкая угроза зубов. Я высвобождаю руки из бретелек, чтобы запустить пальцы в его волосы, бесстыдно извиваясь от давления между ног.
С последним резким — почти болезненным — засосом, он отпускает мою грудь и поднимается к моим губам. Прижимая меня к стене, он обнимает мое лицо ладонями и целует так нежно, что у меня перехватывает дыхание.
— После всей этой истории с Кирой у меня не было никакого желания с кем-то связываться. Я планировал сосредоточиться на Wolf Cove и официально возглавить Wolf Hotels, а затем найти подходящую женщину. Но я встретил тебя, и все пошло к черту. Все произошло так быстро, и я совсем этого не ожидал.
Я смотрю в его голубые глаза, обычно скрытые за бесстрастной маской, и тону в его словах, в том, что они обещают. Неужели это возможно? Чтобы этот властный, подавляющий мужчина что-то чувствовал ко мне? Я знаю, что я ему нравлюсь. Это само по себе все еще шокирует меня, но доказательство сейчас прижато ко мне, и он подтверждал это не один раз.
Но... что он хочет этим сказать? Что это может стать началом чего-то большего?
Меня захлестывает волна теплых чувств.
Я закрываю глаза, наслаждаясь его горячим дыханием на своей шее.
— Тебе уже следовало бы знать, что я люблю заставлять женщин кричать, но не от боли. И я люблю заставлять женщину дрожать, но не от страха… — Его зубы слегка прикусывают мочку моего уха. — А знаешь, что меня заводит? Женщина, которая намокает из-за меня. Которая не может держать ноги вместе, когда я рядом. Которая не может скрыть того факта, что она возбуждена и умоляет, чтобы к ней прикоснулись. — Он опускает одну руку, с силой протискивая ее между нами. Я задыхаюсь, когда подушечка его большого пальца нежно касается моего набухшего клитора через нейлоновые колготки и промокшие трусики.
Я тянусь к нему, чтобы поцеловать, но он слегка отстраняется, его губы нависают над моими, дразняще скользя по ним, когда он произносит шепотом:
— Я знаю, что не имею права просить, но... останься со мной. Я не могу потерять тебя — это — из-за нее.
— Конечно. — Я не представляю, как можно отказаться от этих губ.
— Помнишь, я говорил, что мне нужно, когда у меня стресс?
Я киваю, от предвкушения кровь приливает между ног.
Он отстраняется ровно настолько, чтобы я увидела в его глазах страсть, гнев и отчаянную потребность.
— Я никогда в жизни не был так напряжен. И ты нужна мне прямо сейчас. Пожалуйста.
Я хочу, чтобы ему стало лучше. Хочу дать ему именно то, что он просит.
Глава 4
Я едва успеваю выдохнуть «Да», как его губы обрушиваются на мои, сминая в неистовом поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание и учащается сердцебиение. Я растворяюсь в нем, зарываюсь пальцами в его волнистые волосы, пока наши языки сплетаются с отчаянной страстью, которой я не испытывала с ним раньше. После всех эмоциональных горок, пережитых с момента на его ковре прошлой ночью, я, вероятно, в таком же отчаянии.
Я почти не замечаю, как мы перемещаемся, и вдруг оказываемся перед обеденным столом. Он отпускает мои ноги, резко стягивает колготки и трусики.
— Только не порви их, — предупреждаю я. — Это последняя пара.
— Черт. У меня не хватит терпения для этой хрени.