Людмила Лаврова
Мама, держи меня за капюшон!
Сборник рассказов
* * *
© Лаврова Л. текст, 2025.
© ООО «Издательство АСТ», 2025.
Анечка
– Анечка, ты все свои вещи собрала? – соседка тетя Зина зашла в комнату, где на кровати сидела Аня. – Готова?
К чему она готова? Жить без мамы? Нет! Не готова и никогда не будет готова!
– Отец приехал, ждет тебя, – Зина поправила на голове черную повязку. – Пора, девочка…
Аня нехотя поднялась и осмотрелась. Комната, где она прожила десять своих лет… Сюда ее принесли, когда она родилась. Здесь она сделала первые шаги, рисовала на обоях, строила «шалаш» из пледа, стульев, подушек и пряталась там с книжками. Ее комната, где мама вешала новые шторы еще год назад и смеялась:
– Девчонки розовый любят, а тебе голубой подавай. Но, по-моему, красиво! Даже очень! У тебя отличный вкус, дочь! Теперь надо коврик в тон.
Коврик они так и не купили…
Аня взяла свой рюкзак с учебниками и вышла из комнаты.
В коридоре стоял отец. Странное слово такое – отец! Папа… Нет, папой она его называть точно не готова.
Первый раз отца Аня увидела две недели назад, незадолго до того, как маму забрали в хоспис. Мрачный высокий мужчина подошел к ней и долго смотрел на нее сверху вниз.
– Аня, значит…
Она молчала. Ей было страшно… Так страшно, как не было никогда в жизни. Даже когда ее покусала соседская собака; даже когда она свалилась с забора у бабушки на даче и, лежа на спине, пыталась вдохнуть воздух, который почему-то не хотел проникать в легкие, и было очень больно; даже когда мама посадила ее рядом и сказала, что скоро они не смогут быть вместе и Аня будет жить с отцом в его новой семье.
Отец тогда пожал плечами и сказал невысокой полной женщине, которая приехала с ним:
– Такая же, как мать! С головой, видимо, проблемы, придется разбираться.
– Погоди, Сергей, что ты сразу! Она ребенок совсем, к тому же, напуганный.
– Чего ей меня бояться?
– Может, потому, что она тебя никогда не видела?
Отец дернул плечом и ушел в другую комнату.
– Меня Лина зовут, Анечка. Я жена твоего папы и мама твоего братика, Даника.
Аня разглядывала лицо этой женщины и пыталась представить, что ей придется видеть его каждый день. Она села на корточки, уткнулась в коленки и заплакала.
– Анютка, да ты что?!
Аню подняло над полом, и она поняла, что сидит на коленях у этой женщины, которая ее обнимает и гладит по волосам:
– Не плачь, детка, никто тебя не обидит!
Аня ей не верила.
Не обидеть ее могла только мама. И еще бабушка, но не всегда. И бабушка же все время твердила:
– Никому ты, кроме матери, не нужна. Никто чужого ребенка любить не будет! Мир так устроен!
Аня ей верила, потому что бабушка всегда говорила правду. Ну или ей так казалось…
В тот раз они пробыли недолго и уехали. Аня осталась с тетей Зиной, соседкой, и своей крестной.
– А ты меня можешь к себе забрать?
– Анюта, я бы с радостью, но отец твой отказал. Я просила. Ты прости меня, но здесь я ничего сделать не могу.
Аня опустила голову.
– Но ты знай, если что случится – придешь сюда! Не бегай, не ищи, где приткнуться! Я всегда тебе помогу, ты поняла?
Девочка кивнула.
Спустя полторы недели не стало мамы. Аня почти не помнила, что происходило в эти дни. Ее просто брали за руку и куда-то вели, что-то говорили делать. Помнила холодную церковь, и кто-то подталкивает ее вперед, шепчет что-то на ухо, но ей так страшно даже смотреть в ту сторону, куда ее толкают, что она начинает задыхаться. Она закрывает глаза. Вдруг кто-то берет ее за руку и выводит на улицу. Свежий морозный воздух обжигает залитые слезами щеки, и она поднимает голову. Лина…
– Плачь, маленькая, плачь, это хорошо! Пусть боль уходит…
Потом она сидит рядом с Зиной, и та пытается ее покормить. Как маленькую, с ложки. Но ей не хочется есть, все кажется горьким.
А сегодня ей нужно уйти из их с мамой дома.
– Все взяла, ничего не забыла? Я сюда больше не поеду.
Аня кивнула. Разговаривать не хотелось. Да никто от нее разговоров и не ждал. Отец повернулся и молча пошел к выходу. Они сели в машину, и, тронувшись, он включил какую-то радиостанцию. Выкрутив звук погромче, начал подпевать.
Аня смотрела в окно на улицы, которые проносились мимо. Ее школа, музыкалка, куда ее водила бабушка, парк, где они гуляли с мамой… Потом они выехали за город, и Аня незаметно для себя уснула.
Проснулась она, когда машина остановилась возле высокого забора. На улице было уже темно. Они вышли из машины и пошли по дорожке к дому. Распахнулась дверь. На пороге стояла Лина, держа на руках маленького мальчика.
– Нормально доехали? Анюта, заходи!
Аня приостановилась на пороге, и отец подтолкнул ее в спину:
– Ну, что встала? Не съедят тебя здесь.
Дом был небольшим. Три комнатки и кухня. Лина постелила Ане в комнате Даника.
– Пока здесь поспишь, а потом мы что-нибудь придумаем. Я тебе столик присмотрела, чтобы уроки делать, завтра пойдем с тобой в магазин, Если понравится – купим.
– Хорошо, спасибо! – Аня удивилась, как странно звучит ее голос, как будто чужой совсем.
– Ну вот и ладно. Пойдем, я тебя покормлю и спать. Ты устала, наверное.
Утром Аня открыла глаза и зажмурилась. Солнце било в окно и заливало ярким светом всю комнату. Возле ее раскладушки стоял маленький Даник и пытался уложить рядом с Аней потрепанного медвежонка. Когда он увидел, что Аня открыла глаза – замер. Потом тихонько подвинул медведя ближе.
– Тебе!
– Спасибо! – Аня взяла в руки медвежонка и стала разглядывать его. – Красивый!
– Пойдем! – Даник затопал к двери.
Аня поднялась и пошла за братом. Он привел ее на кухню, где пахло чем-то сдобным и вкусным.
– Проснулась? Доброе утро! Данька весь измаялся, ждал тебя. Иди умойся и будем завтракать. Любишь ватрушки?
Аня кивнула.
– Отец уже на работу уехал, так что мы сами до вечера. – Лина глянула на девочку и увидела, как та с облегчением выдохнула.
Аня сложно привыкала к новому месту, к новым людям. Плохо спала по ночам. Лина будила ее, когда