осознание этого наступило слишком поздно — после завершения строительных работ. К этому времени залатанное тестом яйцо-лифт снова болталось в шахте заброшенного небоскреба. На небе воскресала мерцающая серебром луна. Руки машинально шарили вокруг в поисках спичек. Замкнувшееся кольцо оказалось лимбом круговорота. Все, как прежде. Все, как и прежде. Старик из последних сил сжал голову руками и закричал. Прелюдия бесконечна.
Эпилог
Стук печатной машинки.
Отроком скверны в ночь карнавала Падает желудь в рыхлую землю, Прокаженный актер плетется к подмосткам, На зубах скрипит пожухлый сценарий. Занавес кожи, морщины и складки, Лишь робкий крик под гримом Вспыхнет слезою И снова меркнет. Кишки составов, суставы вагонов, Погоны, рельсы, ребра решеток. Ядовитым нектаром оболочки улыбок, В городских футлярах обретаем форму. Ночные бабочки лезут в ноздри Издыхающего старца-рассвета. Глянцевый пластик, жуки копошатся. Осколки Креста клещами под кожу.
