Ну нет, не может быть такого. Чтобы человек вот так внезапно, словно по щелчку, стал другим. Наверняка утром отыграется как следует.
Но когда наступает утро, и я перед уходом в колледж захожу на кухню, он уже сидит за столом. Но на меня демонстративно не смотрит.
Ни брюзжания "где ты вчера шлялась допоздна", ни морального давления. Ни-че-го.
Наконец-то, спустя столько лет морального террора, он от меня отстал.
Забегая наперед, скажу – с этого дня он больше никогда не трогал ни меня, ни маму с Артемкой. Да и жить ему оставалось тогда уже недолго.