Оказывается, все это время Марго молчала как партизанка. А ведь могла бы поделиться со своим напарником! Ведь они были напарниками! Работали плечом к плечу! И скрыть такое!
— Сеня, — ласково гладя его по голове, мурлыкнула ведьма. — Не горячись. Иногда чрезмерное знание может помешать. Представь, на секундочку, что ты бы действительно знал, что все зависит только от тебя?.. Ну и каково это?.. Не самое лучшее знание? Не так ли?
Семен растерянно пожал плечами, а потом постарался представить. Похоже, некоторый смысл в словах Марго все же был.
— Вот и я про то, Сеня… — продолжала Марго. — Ты бы из кожи вон лез, нервничал, вместо того чтобы спокойно тренироваться и набираться опыта. В итоге нужные результаты пришлось бы ждать в два, а то и в три раза дольше… Теперь понимаешь?
— А почему сейчас решила рассказать?
Семену никогда не нравилось быть игрушкой, тем более в руках женщины. Единственная мысль, от которой ему становилось немного легче, так это то, что игрушкой он был не просто у девчонки, а у матерой ведьмы.
— Все еще сердишься? — поинтересовалась девушка и, не дождавшись ответа, сказала: — Сейчас ты уже готов. Все необходимые знания, опыт, умение концентрироваться у тебя есть. Дело осталось за малым. Провести серию предварительных опытов и начать основной эксперимент.
— Хорошо ты меня вокруг пальца обвела! — огрызнулся Семен и уставился на экран видеомагнитофона.
Там шел фильм с участием Николаса Кейджа. Этот актер ему всегда нравился. Так что через несколько секунд Семен уже наслаждался зрелищем и с восторгом наблюдал за игрой актеров.
И тут его осенило!
— Опять меня за нос водишь! — воскликнул он, уставившись на ведьму. — Только что я бушевал, а теперь с упоением фильм смотрю! Твоя работа, Марго?
— Мальчик вырос… — с улыбкой отозвалась ведьма и порадовалось тому, что восприятие Семена выросло до такой степени, что он уже может улавливать её маленькие хитрости, даже несмотря на мощное излучение.
На диване во сне громко хрюкнул Сережа.
— А с парнем-то ничего не случится? — сочувственно глядя на Сережу, поинтересовался Семен. — Ты его своими фокусами до гробовой доски не доведешь? А то щелкнешь перед ним пальцами в очередной раз, а он возьмет, да и копытца отбросит?
Марго засмеялась. Так она уже не смеялась давно. Пожалуй, с тех самых пор как они виделись с ним в Авилоне. Весело и беззаботно. Словно совсем юная девчонка.
— Я сказал что-то очень смешное? — Семен потупился, а ведьма продолжала заливисто хохотать.
В принципе он совсем не возражал, что ей стало так весело. Только обидно было, что он никак не может понять причины смеха. Марго, конечно, первоклассная девчонка, но все-таки с ней слишком непросто. Словно она с другой планеты. Да в сущности так и есть, только не с другой планеты, а из другого измерения.
— Хоть бы объяснила, может, и я посмеялся? — буркнул Семен и насупился.
Марго всхлипнула, а потом махнула рукой и попыталась выговорить.
— Тебя надо видеть со стороны. Как же ты изменился! Спорю на сто баксов, два года назад ты бы даже и не додумался побеспокоиться о каком-то там Сереже…
— «Спорю на сто баксов!» — теперь расхохотался Семен. — Марго, где ты такого фольклора нахваталась?! Еще месяц назад я бы даже не рискнул предположить, что ты знала такое слово — «баксы»! Марго, и говорит про «баксы»! Ты знаешь, по-моему, эти понятия совершенно не совместимы!
— Угу, — хмыкнула ведьма. — Наберешься тут всякого! А что делать, приходится вживаться в обстановку. Да я и не против. Интересный опыт. Другие отношения. Другие ценности… И потом — Семен, и спасает мир… Это тоже что-то новенькое! Не находишь?
Семен перестал смеяться, опустил глаза и уставился на рисунок ковра.
— Хочешь меня подбодрить? — проговорил он. — Только я и так уже смирился. И знаешь… Посмотрел я на… этот «мираж» по-другому. Как ты говоришь, «со стороны».. Ну и… должен признаться… Порой он выглядит просто омерзительно гадко… Возможно, наши действия его и уничтожат и сделают настоящее хоть немного лучше. Именно этими мыслями я и утешаюсь… Может такое быть?
Семен посмотрел на девушку. Ему очень хотелось, чтобы она сказала «да», даже если это будет неправда. Но ему очень нужно была эта ложь. Ведь уничтожать целый мир, который до недавнего момента ты считал совершенно нормальным, своим родным… Занятие не для слабонервных. И в таких случаях может спасти только вера в то, что ты делаешь что-то хорошее. Делаешь мир лучше, добрее, чище, светлее, радостнее… Иначе… Какой смысл…
Вот такие мысли терзали голову Семена, когда он вопросительно и с мольбой смотрел на Марго. Такую хрупкую, изящную, молодую, обворожительно прекрасную посланницу из Другого Мира, которая должна была низвергнуть его мираж в ничто.
— Твоя реальность, твоя настоящая реальность обязательно станет лучше, — ответила Марго.
И Семену сразу стало легче. Ведь он никогда не хотел быть дешевым героем, никогда не стремился к великим свершениям. Он просто хотел жить спокойно, счастливо, и чтобы всем было хорошо. За последнее время понятия, что такое «хорошо» и что такое «плохо», конечно же, претерпели у него весьма сильные изменения. Возможно, именно в психиатрической больнице, а возможно, еще в Авилоне.
Когда-то «хорошо» было для него жестким списком социальных норм: когда вокруг порядок, все трудятся, в определенное время заводят семью, ребенка, покупают машину, квартиру, дачу… С одной стороны, ничего плохого в этом нет. Но с другой… Все это только внешние атрибуты, а ведь важно другое. Если ты завел семью, то чтобы та самая была действительно любимой, другом, единомышленницей, женой, матерью твоих детей. Дома царили уют и тепло семейного очага. С ребенком было взаимопонимание. А на работе работалось так, что душа бы пела…
Раньше Семен об этом как-то не задумывался. А теперь… Когда времени остается мало, всякое в голову лезет…
— Это и мои мечты… — отозвалась Марго.
Семен так погрузился в собственные мысли, что при звуке голоса Марго чуть не подпрыгнул до потолка.
— Фу, ты! — воскликнул он. — Напугала совсем! Опять мои мысли подслушиваешь?!
Марго состроила невинную мордашку и фыркнула.
— Так ты же их и не скрываешь… Вот я и смотрю. И они мне интересны. Я бы даже сказала — симпатичны!
— Да, — смущенно крякнул Семен. — Скажи мне при нашей с тобой первой встречи, что я про такое подумаю… Точно бы поспорил на «сто баксов», что никогда