– Ты… молодец, Мэд, – прохрипел Остин, заставив меня открыть глаза и вырваться из мыслей.
Я устало улыбнулась ему и скользнула взглядом к Лео. Он всё ещё лежал без сознания. Его дыхание было ровным, но бледное лицо вызывало в груди боль, тяжёлую и глухую. На его лбу набухала огромная шишка, такая же, как у Джесси. Она всё ещё сидела рядом с ним, механически гладя его волосы.
Я тяжело опустила на землю, вытягивая ноги вперёд. В груди что-то кололо, а дыхание было тяжёлым. Я достала бутылку воды из рюкзака и сделала жадный глоток. Вода освежила потрескавшиеся губы, вызывая неприятное жжение, но это было ничто по сравнению с остальным: всё болело, щипало и чесалось.
Мы оказались в ловушке. И теперь совсем без защиты. Каждая минута делала нас всё более лёгкой добычей для тех тварей, что могли притаиться где-то поблизости. Я посмотрела на Остина. Он лежал, измотанный до предела, то закрывая, то открывая глаза. Он явно был на грани, но в глазах даже не было намёка на то, что он решил сдаться.
Время текло медленно, словно вязкая жидкость. Мы молчали. Ни один из нас не находил слов, которые могли бы хоть немного облегчить то, что мы переживали.
– Нам нельзя здесь оставаться, – выдавила я наконец.
Чёрт, это должно было прозвучать более решительно, но больше было похоже на жалобный хрип.
Встав на дрожащие ноги, я почувствовала, как мышцы протестуют, словно каждое движение было битвой с собственным телом. Я глубоко вдохнула, заполняя лёгкие воздухом, пахнущим бензином, кровью, влажной землёй и… претами. Осмотревшись, я поняла, что вокруг нас простиралась лишь пустота. Разбитая дорога уходила вдаль, окружённая мрачным лесом с обеих сторон.
Я обошла машину кругом, собирая наши разбросанные вещи. Рюкзаки, несколько бутылок с водой, спальники, едва уцелевшие в аварии. Всё это я сложила в кучу. Несколько красных канистр с топливом валялись на обочине, но я знала, что они больше не пригодятся. Без машины они были бесполезны, как и наша надежда на скорое спасение.
– Мэди! – раздался голос Джесси. – Мэди, скорее!
Её слова заставили меня рвануть вперёд, пока сердце пропускало несколько ударов. Я подошла ближе и замерла, услышав слабый, почти неразличимый стон. Мой взгляд тут же устремился на лицо Лео.
– Лео? – прошептала я, наклоняясь ближе.
Его веки едва заметно дрогнули. Через несколько секунд он медленно открыл глаза, но тут же зажмурился от яркого солнца. Снова и снова он пытался приоткрыть их, слишком часто моргая.
– О, Лео, – сорвалось с моих губ, и голос предательски дрогнул. Я опустилась рядом с ним, чувствуя, как по щекам скользят слёзы облегчения. – Как же ты меня напугал, – прошептала я, прижимая его к себе, стараясь не задеть его голову.
– Голова… болит, – простонал он, морщась.
Я поджала губы, чувствуя острую боль от его слов, будто это я была причиной его страданий. С трудом сдержавшись, я подтянула к себе рюкзак и выудила из маленького кармана обезболивающие таблетки Джесси. Вложив одну ему в рот, я поднесла бутылку воды к его губам, чтобы он смог её запить.
– Скоро станет лучше, – прошептала я, проводя рукой по его растрёпанным волосам.
Лео моргнул и посмотрел на меня. Его глаза казались немного мутными, но в них начала появляться осознанность.
– Мы… перевернулись?
Я успела только кивнуть, как его губы дрогнули в знакомой мне улыбке.
– Это было… круто, да?
Я застыла, не веря своим ушам. Его глаза начали светиться неподдельным восторгом, а на лице играла та самая улыбка, которую я видела ещё совсем недавно, когда мы только перелетели через разрушенный мост.
– Да… наверное, – всё, что я смогла произнести.
Улыбка Лео стала шире, и в какой-то момент я не выдержала и слабо рассмеялась. Этот мальчишка был настоящим чудом. Даже в такие моменты он умудрялся найти что-то, что казалось ему забавным.
– А как мы теперь поедем? – спросил он, ёрзая рядом со мной и указывая на то, что осталось от машины.
– Боюсь, что нам придётся идти пешком, – заговорил Остин, который всё это время молча наблюдал за нами. – Это теперь просто груда бесполезного металла.
Его слова повисли в воздухе, как тяжёлый груз. Тишина, которая последовала за ними, казалась давящей, будто сама природа решила дать нам почувствовать всю серьёзность ситуации.
Мы находились в сотнях километров от границы с Канадой. Пешком мы не дойдём. Это был факт, который каждый из нас понимал, но никто не осмеливался произнести вслух. У нас больше не было связи с Мэтью. У нас почти ничего не осталось, кроме нескольких рюкзаков с уцелевшими консервами и парой бутылок воды.
Что ж, с голоду мы вряд ли умрём в ближайшие несколько дней, но стать обедом для небольшой кучки претов – вполне вероятно можем. Эта мысль, как навязчивый мотив, крутилась у меня в голове, но я заставила себя отбросить её
Я подавила тяжёлый вздох, чувствуя, как внутри поднимается холодная волна беспомощности, и перевела взгляд на Остина. Он сидел неподалёку, опираясь на руку, другой сжимая бок, но его глаза внимательно сканировали меня.
– Нужно обработать твои раны, – наконец сказал он. – Ты вся кровоточишь.
Я бегло осмотрела свои руки: через разорванные дырки на кофте проглядывались десятки мелких порезов, кожа на локтях была содрана до мяса, запёкшаяся кровь покрывала их пятнами. А ноги… с ними всё обстояло ещё хуже.
– Да, пожалуй, – нехотя согласилась я.
Встав с земли, я с трудом подняла рюкзак. Ноги подкашивались, а в ушах всё ещё звенело. Мне нужно было немного времени наедине с собой – чтобы прийти в себя, чтобы заставить руки перестать дрожать. Зайдя за искорёженный остов машины, я прислонилась к нему спиной и на мгновение прикрыла глаза.
Открыв рюкзак, я достала со дна чистую одежду: джинсы и футболка. Они пахли затхлостью бункера, но сейчас это было лучше, чем то, во что я была одета сейчас. Я повесила её на открытую и погнутую дверь машины, чтобы она не упала в грязь, а затем начала снимать с себя изорванную, пропитанную кровью и потом кофту и всё остальное. Оставшись в нижнем белье, я взглянула на своё отражение в искривлённой металлической поверхности.
Моё тело было покрыто порезами и синяками, но взгляд тут же упал на огромный багровый синяк, который расползался прямо под грудью. Его тёмные