— Да вот… думал, это наши, по ЖКХ… — он спрятал руки за спину. — А это твои что ли?
Я молча взял папку, не говоря ни слова. Перебрал документы взглядом — всё вроде на месте, но что-то внутри екнуло.
— Пошли, пока наш электрик в себя верит, — сказал я, сунув папку под мышку.
— Пошли, — буркнул Семёныч, но в глазах его мелькнуло что-то… слишком живое.
Электрика застали умывающимся снегом.
— Бр-р-р! — приговаривал он, втирая снег в раскрасневшееся лицо.
Идти решили по дворам и минут через десять уже были возле нашего дома. Панковская квартира светилась как радиационная точка — в мерцании гирлянд. Электрик шёл, как на расстрел, зябко кутаясь в свою спецовку.
— Если дёрнутся, я сам разберусь первым — предупредил я.
Семёныч молча кивнул. Мы зашли в подъезд под зевки электрика, поднялись на второй этаж и остановились напротив входной двери притона. Я постучал в дверь так, что где-то на первом этаже задребезжала люстра.
— А ну, открыли! Плановая проверка!
За дверью послышались шорохи и глухое:
— Да пошли вы…
— Открывайте по-хорошему, или откроем по-плохому, — пообещал я.
За дверью соображали, что делать дальше. Но когда я решил переходить на плохой сценарий развития событий и попытаться выбить дверь плечом, щёлкнул замок.
Дверь приоткрылась на пару сантиметров, оттуда выглянул один из панков — с красным ирокезом, подбитым глазом и губой, залепленной пластырем. Видок как после бегства из вытрезвителя.
— Чё надо?
— Свет вам отключать пришли. Долги по квартплате, — строго сказал я.
Панк прищурился, оценил нас троих. Меня, Семёныча и бледного электрика.
— Так вы же…
— Вот именно, — кивнул я. — Поэтому либо по-хорошему, либо по-плохому.
Панк насмешливо фыркнул, уж не знаю, что в моих словах его развеселило.
— По-плохому, так по-плохому, — и он попытался закрыть дверь.
Я поставил ногу в проём.
— Считай, что уже по-плохому, — я спокойно посмотрел ему в глаза.
Не знаю какой бы поворот получили дальнейшие события, потому что нас скулах красного заходили желваки. Но в этот момент в дверном проеме появился ещё один парк с зелёным ирокезом.
— Э, хорош! Какое нахрен отключение, вы угораете? Мы уже всё оплатили, — Оплатили? — я достал из кармана сложенную бумажку. — А по базе у вас долг не закрыт. Так что либо покажете квитанции, либо — всё по закону.
Он ухмыльнулся ещё шире, достал из кармана смятый чек, потряс им перед лицом.
— Вот, смотри! Всё чисто! Облом?
Я взял чек, мельком глянул — действительно, платежка сегодняшняя, сумма с точностью до копейки. Я не подал виду, что удивлён. Хотя, конечно, странно, панк если он с убеждениями, в жизни за квартиру не будет платить.
— Молодцы. Значит, с оплатой разобрались. А теперь по поводу заявлений, — я достал вторую бумагу. — Тут на вас пять жалоб за месяц. Шум, оскорбления соседей, угрозы. За это платёжек нет.
Зелёный скривился.
— Так мы же, типа, просто музыку слушали!
— Музыку? — я прищурился. — А то, что у бабки с пятого давление под двести от вашего «Короля и Шута» — это тоже музыка?
Он зыркнул на меня, шагнул вперёд, грудь в грудь.
— А ты вообще кто такой, а? Участковый что ли? Как базаришь, фуфел⁈
Я чуть улыбнулся, положил руку на плечо панка и увеличил дистанцию.
— Хуже. Я ваш сосед.
— Сосед, значит? — зеленый ирокез махнул рукой, будто отгонял комара. — Да иди ты…
Я ударил первым.
Локтем в солнечное сплетение, коротко, без замаха. Он сложился пополам, выдохнул «ух» и осел на порог. Из-за его спины выскочил синий — тот, что вечно в футболке с Че Геварой. В руках кастет, пальцы сжимают его настолько сильно, что побелели костяшки.
— Ну-ка, иди сюда, сука! — зарычал он.
Я шагнул вперёд, сбил ему руку вниз и резко впечатал лбом в переносицу. Хрустнуло, как сухарик. Синий сел прямо на грязный коврик, зажимая нос, из которого текло что-то подозрительно тёмное.
Семёныч даже не вмешивался — стоял в дверях, как на блокпосту, на случай, если кто-то ещё захочет геройствовать. Электрик успел струхнуть и сделал пару шагов назад, если ситуация будет развиваться не в нашу пользу.
— Всё, цирк закончен, — я поправил рукав. — А теперь — либо вы сами идёте в отделение, либо вас туда понесут.
Зелёный со стоном поднялся на локти.
— Ты чё, охренел? У меня батя в милиции работает! Тебе борода!
— Вот и замечательно, — я достал телефон. — Сейчас батя узнает, какой у него талантливый сын.
— Да тебя самого закопают! — сипнул синий, пытаясь встать.
— Возможно, — я набрал номер участкового. — Только не сегодня.
Через двадцать минут участковый уже был на месте. Лицо у него было как у человека, которого выдернули из тёплой постели ради чьих-то разборок.
— Кто вызывал? — недовольно буркнул он. — И чего опять произошло?
— Вот, — я указал на панков. — Должники, нарушители тишины, угрозы соседям,
— Сейчас не ночь, поэтому заявления принимать не буду, а вот ложный вызов — оформлю запросто!
Вон разговоры начались, его ни чуточку не смущало, что нас трое и все мы можем дать свидетельские показания.
— Вряд ли ложный, у нас еще нападение на должностное лицо при исполнении, — сказал я.
— Кто должностное лицо? — не особо заинтересовано спросил участковый.
— Вот, электрик! Пришел отключать у этих товарищи электричество.
— Постановление имеется? — уточнил мент, уже заранее скривившись, будто заранее готовился сказать «разбирайтесь сами».
— Пожалуйста! — я достал сложенную вдвое бумагу и развернул перед его носом.
— Да ты этой бумажкой жопу можешь подтереть, мы заплатили! — взвизгнул красный и даже сделал шаг вперёд, махая руками.
Зелёный в это время уже прижимал к уху телефон, а по глазам было видно — дозвонился.
— Да, пап… ага, пап… щас я ему трубку дам, — с ехидцей сказал он и протянул трубку участковому. — На, поговори. Тебе тут кое-что объяснят.
Участковый взял трубку, прижал к уху, брови сразу поползли вверх.
— Слушаю… так… понял, — кивнул он несколько раз. — Да, товарищ полковник… — голос сразу стал мягче. — Нет, конечно… разберёмся на месте… конечно…
Я молча ждал.