Я взглянул на тело Старейшины, а потом посмотрел на пылающую секту. Пламя лишь еще больше разгоралось. И еще этот кувшин и предсмертная воля Старейшины.
Ладно, оставаться тут нельзя. Враги, ищущие кувшин, могли отправить еще один отряд, вслед за этими двумя. А как только они тут окажутся, с кого все спросят? Правильно, с одного чудом выжившего послушника.
Я освободился от хватки умершего Старейшины и…хотел откинуть кувшин подальше.
Вот только была одна странная штука…Кувшин…не отлипал от руки.
Я рванул руку на себя, и она поднялась вместе с кувшином.
Что за?..
Да, кувшин прилип и никак не хотел отлипать. Его будто приклеили суперклеем!
Я начал размахивать им вправо-влево, но ему хоть бы хны. Приклеился, и всё тут.
Мой взгляд зацепился за лежащий рядом булыжник.
Ну-ка, попробую.
Размахнувшись, я бахнул глиняным кувшином прямо по каменюке.
Ба-ба-х!
Меня окатило каменной пылью и крошками.
— Мда…дела-а-а-а-а… — протянул я.
Потому что разлетелся на куски совсем не кувшин. Разлетелся на куски булыжник!
«Даже не пытайся», — неожиданно прозвучал голос прямо в моей голове. — «Мое вместилище неуничтожимо.»
— Ты кто еще такой?
«Я — Девятый Бессмертный. И я заперт в кувшине. Ну, в смысле, живу… Так уж вышло… Не важно… Я тут, и всё. Просто смирись.»
Я застыл. Посмотрел на кувшин, а потом вокруг, проверяя, точно ли мне не мерещится. Вспомнил предсмертную волю Старейшины, и сияние, связавшее меня, кувшин, и самого Старейшину, и пришел к безрадостным выводам — воля не была фикцией. Он реально привязал ко мне этот кувшин.
«Да, в этом самом кувшине, который ты держишь в руках. И нечего смотреть по сторонам — я в нём. А то, что голос в голове, так это я мысленно общаюсь».
Похоже, мои неприятности только начинались.
Какой-какой бессмертный? — автоматом переспросил я, безуспешно пытаясь отодрать кувшин от руки.
«Девятый», — гордо прозвучал ответ. — «Великий поэт Ли Бо».
А, прям великий? Как Пушкин? — Удивительно, но стоило мне просто подумать мысль-ответ, а кувшин мне отвечал.
«Ну, так меня величали», — довольно заметил Бессмертный из кувшина. — «И что еще за Пушкин? Не слыхал о таком. Как вообще можно какого-то неизвестного поэта ставить в один ряд со мной? С Ли Бо — „журчащие строки, ублажающие самый взыскательный вкус, а“?»
Неважно. — отмахнулся я, потому что поэтические таланты существа в кувшине меня на самом деле мало волновали. Больше всего сейчас меня волновало то, как от него избавиться.
Бессмертный, говоришь? — Я постучал костяшками пальцев по стенке кувшина. Звук был глухой.
«Именно. И это, хватит стучать, мне неприятно!»
Ладно-ладно, — перестал я стучать.
Итак, что мы имеем? Меня, слабого практика. Разрушенную секту. Погибших собратьев. Мертвого старейшину. Кучу перебитых врагов. И кувшин с Бессмертным внутри, от соприкосновения с которым разлетается на куски булыжник. И этот кувшин ищут, и раз за ним прислали два отряда Практиков ступени Возведения Основания, по словам Старейшины, — значит, дело туго. У меня туго.
Ладно, тогда, в момент предсмертной воли Старейшины, нейросеть молчала, но может сейчас даст информацию?
Миг — и глаза наполнились Ци, а через секунду напротив кувшина в моих руках всплыла полупрозрачная табличка:
[Идентификация предмета…]
[Название: Глиняный кувшин.
Ранг предмета: Смертный.
Качество: Крайне низкое.
Описание: первое творение безвестного криворукого гончара, обретшее Бессмертие благодаря заточенной в ней бессмертной сущности сомнительных моральных и духовных качеств.
Статус: неуничтожимое. Бессмертная сущность не дает разрушиться глиняному вместилищу, скрепляя его своей Волей.
Эффекты: невозможно выбросить, невозможно уничтожить. Привязано предсмертной волей главы секты «Девятого Бессмертного» к послушнику Вану. Разрушить волю главы можно лишь когда носитель перерастет этап Формирования Ядра.
*Примечание: активна Метка главы секты Огненных Кулаков.]
Что ж, из хороших новостей — от кувшина можно избавиться. Из плохих — доползти до стадии Формирования Ядра еще попробуй: скорее, тебя прибьет какой-нибудь залетный культиватор, которому не понравится глубина твоего поклона. Из ужасных — на кувшине метка главы Огненных Кулаков.
А это значит…что меня легко найдут! Заберут кувшин и прихлопнут. Ну, или наоборот. Даже скорее наоборот. Прихлопнут, а потом заберут кувшин.
Глава 4
Эх, Старейшина Лянь, и за что вы устроили мне такую подлянку? — мысленно обратился к погибшему главе, а потом…потом вздохнул.
Ничего не хочешь сказать? — поинтересовался я у кувшина.
«Ты о чем?»
На тебе случайно нет метки, по которой нас могут найти, а потом прихлопнуть меня, как жука навозного?
«А… Ну есть такое, догадался? Не волнуйся, если будешь шевелить булками, может, и успеешь уйти далеко, а я, тем временем, метку уже сниму. Просто тебе нужно сваливать отсюда, да поскорее».
Так ты можешь ее снять? — с подозрением спросил я. — Это точно?
«Конечно, разве ты смеешь сомневаться в словах этого Бессмертного?»
Вообще-то очень даже смею. То, что ты Бессмертный, вовсе не значит, что ты не врешь.
«В любом случае сейчас я не вру», — ответил Бессмертный. — «Мне просто нужно время, чтобы избавиться от метки».
Лучше поторопись, иначе мне конец.
Мои уже неслись прочь от пылающих руин секты. Направлялся я в сторону ближайшей деревеньки по небольшой грунтовой дороге. Сначала шагал молча, а потом всё же любопытство взяло верх.
Значит, секта названа в честь тебя?
«Да», — довольно и гордо подтвердил горшок. — «Ли Бо — моё имя. Хотя я вроде уже говорил…»
А почему девятый Бессмертный? Куда делись остальные? Бессмертных что, всего девять?
«Ну… Так-то нас, конечно, побольше», — вдруг посбавил пафосу горшок. — «Но конкретно наша группка насчитывала девятерых».
А что, получше места для бессмертного, чем старый разбитый кувшин, не нашлось?
«Давай не будем об этом…» — как-то устало отмахнулся горшок. — «История старая, неприятная и болезненная для меня. Все мы совершаем ошибки, за некоторые приходится платить тысячелетиями заточения».
Ладно-ладно, тогда не трогаем эту тему, — инстинктивно я поднял руки и понял, что кувшин по-прежнему не отлипает, — кто я такой, чтобы сомневаться в решениях Бессмертных. Нравится вам жить в кувшине — значит, тому были веские причины.
«Да не нравится мне тут! Я тут не по своей воле, идиот!»
Ааааа… Тогда приношу свои извинения, думал, жилище вам по нраву.
Кажется, в ответ я услышал скрежет невидимых зубов.
«Кому по нраву быть запертым целое тысячелетие в глиняном кувшине?»
Откуда же мне знать нравы Бессмертных, я ведь просто