Холодные пальцы судорожно вцепились в ладонь. Ева вспомнила вдруг совершенно не к месту, как однажды уже выводила Змеёныша из туманного мрака. Как давно это было. Словно несколько жизней назад. Здесь и сейчас она держала за руку совсем не испуганного и избалованного мальчишку. Нет. Молодой, сильный мужчина и воин идёт с поля боя домой.
Эх… как фантазия разыгралась не вовремя. Вздохнула и осторожно шагнула вперёд, потянув за собой пошатнувшегося ощутимо Илью. О том, что он ей здесь наболтал, русалка подумает позже.
______________________________________________
Петó¹ — крайне редко используемое заклинание левитации, доступное лишь самым сильным магически одарённым.
Ревените² — бытовое заклинание, заставляющее физические предметы возвращаться в точку начала перемещения. Заклинание высшего порядка. Уровень воплощения заклинания напрямую зависит от уровня магии исполнителя.
18. Голод
«Изба красна углами, обед — пирогами». В. И. Даль Пословицы русского народа.
— Проснулся? — женский голос мягко подталкивал к пробуждению. Спокойный, приятный и вкусный, как тёплое молоко.
Илья медленно потянулся. Улыбнулся искрящимся солнечным бликам, щекотавшим ресницы, с сожалением проводил тающие остатки приятного сна и вздохнул, окончательно просыпаясь.
Запах тёплого свежего хлеба, горячего крепкого кофе, аромат пряностей, сыра и мяса. Тяжесть ватного одеяла, слежавшаяся твёрдость перьевой подушки, затёкшая шея. Где-то под мышкой тепло человеческого дыхания. Собственные горячие пальцы медленно, словно во сне, перебирающие гладкий шёлк чьих-то длинных волос.
Обнаружить себя на относительно новом диване, стоящем в гостиной Евиной старой квартиры, Илья даже мысленно не был готов. Рядом уютно расположились просторное кресло из спальни русалки и стол. На столе аккуратно расставлены тарелки, алюминиевыми боками гордо сверкала новая гейзерная кофеварка, чинно выставлены бумажные пакеты со знаком известного ресторана.
В кресле сидела очень красивая женщина Илье чем-то смутно знакомая. Восхищающая лаконичной и словно бы рукой гениального мастера-ювелира огранённой годами зрелой, уверенной красотой. Густая медь гладких волос, сияющее серебро ярких глаз, мраморная белизна гладкой кожи, тонкие пальцы, божественная улыбка. На неё можно было смотреть бесконечно. Илью это великолепие не возбуждало. Как статуя или картина. В отличие от пасторальной русалочьей внешности.
— Кто вы? — обретя, наконец, дар речи, Илья медленно оглянулся. Под боком тихо и мирно сопела русалка. В той самой пижамке, что он подарил на Восьмое марта. С рыбками. — Что за…?
Память ему вдруг подкинула яркие кадры их приключения в мире скалистого острова. Откинув конец одеяла, Илья обнаружил, что спал в одних чёрных боксёрах. Никаких шрамов, царапин и ссадин на рёбрах. Даже малюсеньких синячков. Стало внезапно обидно.
— Ещё не привык? — гостья снова приветливо улыбнулась. — Как самочувствие?
Судя по виду улыбки, ответов Илья не дождётся.
— Неожиданно… И давно мы здесь?
— Чуть больше суток. Нить возвращает ведущих к порогу их дома… — здесь она усмехнулась, едва шевельнув самым краем резных ярких губ. Надо же… За прошедшую зиму квартира с русалкой ужились.
Элегантным движением тонкой руки гостья вытащила из-за спины чистые вещи Ильи и кинула на одеяло. — Одевайся, тебе надо поесть. Это не обсуждается.
Не очень-то и хотелось. Осторожно задвинул подушку под голову Евы, укрыл тонкое плечико одеялом и медленно сел, стараясь не потревожить девушку. Одеваться под пристальным взглядом непрошенной гостьи было не слишком приятно.
За Ильёй она наблюдала с болезненно-отстранённым любопытством. Так птица смотрит на ядовитую сороконожку, размышляя, насколько съедобно столь странное существо.
— Еву мне разбудить? — подпускать эту рыжую ведьму к русалке Илье почему-то совсем не хотелось.
— Пусть спит, — гостья взмахнула рукой, прошептав заклинание, и ресторанный пакет медленно растворился.
На его месте осталась овальная чёрная сковородка с увесистым куском мяса, горка поджаренной золотистой картошки, три лужицы разноцветного соуса, россыпь шляпок грибов и какие-то запечённые овощи.
Подлый голод вдруг выпрыгнул и ударил под дых. В животе забурлило, слюна хлынула в рот кислым ручьём. От порыва нырнуть прямо лицом в ресторанную сковородку и жрать, громко чавкая и урча, как помоечная собака, Илья удержался просто с неимоверным трудом.
— Ешь, не стесняйся, — произнесла тихо рыжая, глядя умильно на то, как он тыкал трясущейся вилкой в картофель. И тарелку подсунула с толсто нарезанным белым хлебом. Потом пододвинула высокую крупную кружку с нежно любимыми Евой рыбками на боках и плеснула в неё раскалённого, как вода гейзера, кофе. — Скоро ещё привезут, голодной она не останется. Там только твоя кровь осталась?
От внезапного поворота Илья подавился.
— Ответы в обмен на еду? — сделав усилие над собой, Илья отложил вилку в сторону и медленно выпрямился, с честью выдержав тут же похолодевший светлый взгляд гостьи.
Он так тоже умел. Ещё кто кого пересмотрит.
— Неплохо, неплохо… — противница вдруг широко ему улыбнулась. — Я Ге, Евин куратор. И… — она бросила быстрый взгляд на сладко сопевшую девушку и запнулась. — Так что там тебе наплела эта старая курица?
Илья мрачно насупился. Помолчав пару секунд, он снова взял со стола вилку, глазами нашёл на соседней тарелке увесистый нож, двумя пальцами подхватил его и снова принялся за еду. Отрезал крохотные кусочки от порции «свинины по-французски», подчёркнуто-аккуратно и неторопливо орудуя вилкой и ножиком, медленно и со вкусом жевал и вообще вёл себя, как в ресторане.
— Ну что же… Ты прав, справедливо.
Гостья громко вздохнула и щёлкнула пальцами. Гладкая кожа её алебастровых рук тут же покрылись морщинами. Яркий шёлк медных волос стремительно покрывался белым морозным узором сияющей седины. Спустя уже пару минут в кресле перед Ильёй сидела та самая бабка, хозяйка убогой избушки, когда-то его приютившей. И беззвучно смеялась над ним.
— Конспирация? — гулко сглотнув, Илья отхлебнул крепкий кофе.
— Нет, душа моя, профдеформация, — бабка поправила волосы, и на безымянном пальце её левой руки Илья вдруг заметил тяжёлое золотое кольцо. Обручальное. Раньше его точно не было. — Так что там гаргулья тебе наплела? Не тяни, время дорого.
— А вы спросите у Евы, — Илья улыбнулся, натягивая на лицо радостно-придурковатую гримасу. Ни разу ещё не надёванную с того памятного момента, как он скандально покинул свой дом. Так и вовсе отвыкнуть недолго. — Моё дело маленькое. Упал, отжался, приволокли. Не помню, не видел, не знаю.
И поморщился, вспоминая расщелину и своё эпическое в ней висение. Потёр рёбра ладонью, поймал насмешливый бабкин взгляд
— Ты ж моя радость, — старуха умильно всплеснула