— Однажды этот бог решил сойти на землю в образе человека. Вочеловечиться.
Токеток вежливо кивнул.
«Ну да, конечно! — вздохнул генерал. — Тут у них каждый второй бог воплощается и реинкарнируется в кого-нибудь. И у буддистов, и у индуистов. Всюду аватары».
Даже удивительно, насколько уникальное событие в христианской религии обычно в религиях Востока! Удивительно и немного обидно.
— Но это было особое воплощение. Господь не карал врагов, не строил царство новой справедливости. Он научил людей правилам жизни, а потом умер.
— Умер⁈ — наконец-то шамана проняло!
— Дал убить себя тем, кто не верил в него. Был убит жестоко и мучительно. Не подняв руки на врагов своих, простив и благословив. Умер, дабы познать всю тяжесть людской доли, и дабы искупить все людские грехи своей кровью.
Наполеон говорил эти слова, и даже какой-то гордостью преисполнился за своего бога. Токеток же выглядел совершенно сбитым с толку.
— Странный твой бог, генерал… Расскажи о нем еще.
Глава 10
«Мы банкроты».
Вся долгая речь казначея могла бы исчерпаться лишь этой короткой фразой, знай он такое слово: «банкрот». А вот Наполеон знал.
— Работы идут по плану, сиятельный, — не скрывая тоски в голосе, отчитывался Ивата. — Обе гавани на севере близки к завершению. Но со следующей недели я отдам приказ распустить четверть работников и снизить темпы. Мы не можем равно финансировать и закупку зерна, и стройку, и скупку купеческих товаров. Серебро заканчивается, мой господин. За эти полгода мы потратили почти десять даней серебра (один дань — примерно 60 кг — прим. автора).
— А сколько заработали?
— Если без зерновой подати, а только на торговле, — Даичи сделал трагическую паузу. — Чуть меньше даня.
По залу прокатилась волна вздохов и ахов. На этот раз на совет Наполеон созвал только экономическую часть своих помощников: казну, производственный блок. Из военных присутствовал только Гото Арита, ставший комендантом Сингапура, и Белый Куй от флота.
Генерал и сам едва не ахнул. По данным Иваты, всё, что его армия вывезла с Тиндэя, Формозы, всё, что сумела награбить в пути (в том числе, и на Сингапуре) в серебряном эквиваленте составляло примерно 17 даней. И 10 из них уже потрачены. А восполнить удалось только 10 процентов. Это банкротство.
Наполеон, конечно, понимал, что на первом этапе (пока всё неустроенно, пока идут большие стройки) расходы будут сильно преобладать над доходами. Но не настолько же! Неужели за полгода ничего не наладилось?
— Не наладилось, — буркнул казначей, отвечая на озвученный вопрос. — Кораблей в гаванях совсем мало. Радует то, что мимо нас проходят всё реже. Заходят в гавани охотнее. Но их мало. В основном, это Нусантарские корабли: из Палембанга, Сунда, Мадхапахита, Бали и Тимора. Раньше они плавали вдоль берега Суматры, но пираты сделали островной лабиринт крайне опасным. Так что южные и восточные купцы ходят теперь Большим проливом и — заглядывают к нам. Я стараюсь выкупать те товары, которые ты отметил, сиятельный. По крайней мере, мускат и гвоздика дальше на запад почти не идут. Но это обходится нам очень дорого!
В голосе Иваты сквозила боль, но Наполеон лишь молча кивнул. Мол, так и надо.
— А что с другими направлениями?
— С севера за всю зиму было меньше десятка кораблей. И ни одного — из империи Мин! Только Чампа, Бруней или страны помельче. А вот с запада никого. Оно и понятно: зачем плыть до нас, если есть Малакка! Там вся торговля…
Наполеон посмотрел на главу разведки. Мэй Полукровка вздохнул, но встал, чтобы отвечать:
— Во-первых, господин Ивата… неточен. Один корабль был. И какой! Гияс-ага прислал нам мастеров, которые сейчас строят мечеть. А мы завязали с ним выгодные отношения. Он даже купил немалую партию шелка.
— А толку⁈ — возмутился Ивата. — Хоть кто-то после этого из Малакки пришел? Этот Гияс не то, что никого не зовет, он наверняка скрывает свою поездку к нам.
— Это не всё, — Полукровка откашлялся, перебивая толстяка-казначея. — В порту Малакки обживаются несколько моих людей из местных. Они уже распространяют слухи о большой и выгодной торговле в Сингапуре.
— И где же результаты? — нахмурился Наполеон.
— Им запрещают, сиятельный, — развел руками глава разведки. — Я уже несколько сообщений получил: моим людям рассказывают, что придворные султана не советуют купцам запада ходить в Сингапур. А некоторым — на кого имеют влияние — прямо запрещают.
Мэй помахал несколькими скрученными в трубку листами бумаги.
— Вот так султан Малакки решил с нами воевать.
Действительно. На открытую конфронтацию Раджа Тенга не решился. Так что кровь никто не проливал, но война шла. И пока Малакка ее выигрывала.
— Нам нужна торговля с западом. В этом и был весь смысл занятия Пролива. Корабли севера могут ходить к островам Пряностей по-всякому. Через тот же Калимантан. И только у индийцев и арабов нет иного пути, кроме как мимо нас. Но как раз они не доходят.
— Было бы у нас побольше серебра, — с мечтательной улыбкой проговорил Кардак. — Мы могли бы скупать все пряности — и тогда эти торговцы точно приплывут в Сингапур.
— Ты что, нашел серебряный рудник? — палец генерала буквально впился в землемера.
— Нет… сиятельный, — тот моментально сник.
— Тогда твой совет мне не пригодится. Нам нужны реальные решения!
Гнев иногда очень нужен. Наполеон изображал его редко, тем сильнее был эффект. Пусть поднапрягутся.
— Ладно, — сменил он тон. — Давайте рассмотрим ситуацию, в целом. Начнем с позитивного.
Разговор у них пошел в таком направлении, что, казалось, ничего хорошего нет вовсе. Но это не так. Они живы и по-прежнему контролируют Сингапур. Малакка не решилась на военное противостояние (правда, Наполеон не знал, куда это отнести: к хорошему или к плохому). Все форты на острове уже возведены, цитадель в общих чертах — тоже. Близки к завершению новые гавани со всем комплексом строений.
В какой-то степени обеспечено продовольственное снабжение. Даичи организовал закупку риса в окрестных островах. Новые земледельцы на пустоши прибывают еженедельно. Особо стоило отметить работу Кардака. Землемер решился на интересный эксперимент. От центрального взгорья на пять-шесть ли на восток отходят два длинных расходящихся отрога. Это место называется Клювом. Во-первых, в верхней части Клюва устроена одна из крупнейших запруд… Но главное не это. Кардак решил использовать склоны отрогов. Вдоль внутренних склонов он обустроил четыре уровня террас. Привлек две сотни семей крестьян и каждой выделил по участку