В душном зале и так не продохнуть от удушливых запахов парфюма, выпивки и пота, а от густого табачного дыма становится только хуже. Сегодня мою голову не венчают громоздкие рога, нет когтей на кончиках пальцев, а кожа далеко не такая бледная, какой была утром. Стоя у барной стойки модного ночного клуба, я выгляжу как самый обычный человек: непослушные темные волосы небрежно убраны назад, металлические кольца на нижней губе блестят в свете неоновых огней и то и дело мигающих софитов, а надетая с потертыми джинсами свободная красная рубашка расстегнута на несколько верхних пуговиц.
Какие же смешные у малышки Сильвии желания, какие забавные вкусы. О чем она только думала, когда заключала со мной контракт? Из всех демонов в Аду ее личность притянула не кого-нибудь, а инкуба – исполнителя желаний, способного на многое, но далеко не на все. Впрочем, никто другой на ее зов все равно не откликнулся бы. Не теперь. О чем она мечтала в тот момент? О своем драгоценном футболисте, черты которого отпечатались на моем лице? На тонких губах, на высоких скулах, на разрезе глаз и на широкой, мощной челюсти. Но думала Сильвия и кое о ком еще: образ школьного хулигана в ее сознании так и не угас, и мне достались десятки украшений по всему телу, привычка курить по паре раз за час и бунтарское чувство стиля.
Вместо могущественного покровителя она призвала парня своей мечты, только так этого и не поняла. И меня это забавляет. Я наблюдаю за ней и ее завистливой подругой, за тем, как они обе поглядывают на Дерека Уилсона, и смеюсь над ними изо дня в день. Осознает ли Джейн, что я мог не явиться на ее зов? Нет, конечно же нет. Мне ничего не стоило проигнорировать зуд под лопаткой, когда она прочла заклинание и пролила кровь в самый центр пентаграммы на полу, но до чего приятно было видеть, как искажается в гримасе отвращения ее лицо.
«Я ненавижу тебя, Сильвия Хейли», – вот что читалось в ее взгляде в тот день. А как она сжимала маленькие кулаки и стискивала губы – как будто слизняка проглотила. Я вижу смертных насквозь, и зачастую ими так легко управлять. Зависть, гнев, жадность и похоть – вот и все, что ведет вперед большинство из них, их лишь нужно подтолкнуть в нужную сторону.
– Не занято? – девушка в коротком красном платье кивает на барный стул неподалеку и заискивающе улыбается. Я лениво оборачиваюсь на голос и довольно ухмыляюсь в ответ. – Тут просто яблоку негде упасть.
Вранье. У бара нет никого, кроме уставшего бармена за стойкой – тот в который раз протирает давно чистые стаканы, с тоской поглядывая в сторону танцпола. Я готов спорить, что бармен торчит в клубе уже восьмой или десятый час и мечтает поскорее вернуться домой из этого царства греха. Воздух насквозь пропах желанием и совсем немного – завистью, ревностью и недовольством. Ощущения смертных кажутся фоновым шумом, четкими остаются лишь мысли Сильвии.
В один момент ей хочется еще немного выпить, а уже через пару минут – найти в толпе извивающихся на танцполе тел Дерека или Джейн. Они ведь наверняка пришли вместе. Как же ее это бесит.
– Ищешь компанию, детка?
Я в очередной раз затягиваюсь и выдыхаю сизый дым под неодобрительный взгляд бармена и заинтересованный – девушки в красном платье. В ее душе, в ореховых глазах плещется желание – такое же, как у зажимающихся в туалете клуба парочек. И их желания я чувствую тоже.
– Поверь мне, я – худший, кого ты могла бы сегодня выбрать.
И я, в отличие от нее, не вру. Смертные, не связанные со мной контрактом, – расходный материал, и я разорву любопытную девицу на части, если захочу. И вовсе не так, как она себе воображает. Она сгорит подо мной, тонкая оливковая кожа покроется уродливыми ожогами, пойдет волдырями, полосами под напором острых черных когтей. От нее мокрого места не останется – лишь неприметная горстка пепла.
Только никакого удовольствия от поистине чудовищного соития я не получу, пусть и поглощу все желание дурочки без остатка. Как ни старайся, а душу ничем не заменить – на грехах и пороках, ярких эмоциях и желаниях смертных далеко не уедешь. И душа Сильвии Хейли сверкает, как бриллиант в свете софитов, когда я поднимаю взгляд на танцпол. Как долго она будет сдерживаться? Сколько еще собирается прятать от меня свои желания? Нет, не так. Сколько еще она собирается их подавлять?
От судьбы, быть может, и получилось бы убежать, но от скрепленного кровью контракта – никогда.
– Ну почему же? Я только что оттуда, – мисс Красное Платье кивает на танцпол. – И ты выглядишь куда лучше тех неотесанных мужланов, что пытались лапать меня за все места.
– Уж лучше бы ты поддалась одному из них, глядишь, сейчас тебя зажимали бы в туалете, как твою подружку. Ты же завидуешь ей, правда? Чего тебе хочется, так это оказаться на ее месте, и ты готова подцепить первого встречного – такого, какой придется тебе по вкусу, – лишь бы доказать, что ты ничем не хуже. Я угадал? – я сверкаю зубами – ровными, вовсе не острыми сегодня вечером – и с издевкой скалюсь.
Улыбка мгновенно стирается с ее лица, взгляд мрачнеет. Она заносит руку, будто в попытке залепить мне пощечину, но быстро ее опускает – низенькая, девица едва ли дотянется до моего лица. Чуть больше семи футов роста – еще один подарок от Сильвии, избавиться от которого не выйдет.
Давай, детка, утопи свое горе в алкоголе. Разозлись, оторвись на той самой подружке, ворвавшись в кабинку женского туалета в самый неподходящий момент. Тебе же этого хочется.
– Хамло.
Она подхватывает сумочку с барного стула и скрывается в толпе. Шлейф разочарования тянется за ней сквозь зал.
Мир смертных – удивительное место, и я не против задержаться здесь подольше. Насладиться влиянием на их падкие на пороки душонки, упиться вкусом чужого горя и злости, а вместе с ними – дорогих сигарет и крепкого алкоголя, какими меня так великодушно угощает Сильвия. Я ведь заявился в клуб по ее приглашению, поддавшись одному из «не-таких-и-сокровенных» желаний.
«Я хочу показать, что тоже кое-что умею», – так она сказала. Любой на ее месте