Улыбку не прячу. Ещё бы, я пиздец как разошёлся во второй раз.
Подтягиваю её ногу на себя выше, почти перекатываю полностью, целую в макушку. С полной верой в то, что максимально заласканная она, завтра будет в состоянии принять данность.
Отрубаюсь по щелчку.
Утром я понимаю, что необоснованное беспокойство было вполне оправданным. То, что Риты нет в квартире понимаю на инстинктах ещё до того, как открываю глаза.
На подушке напротив мой телефон, под ним записка, а я точно помню, что он валялся где-то в коридоре, пока трахались вывалился из кармана, дальше я про него забыл. Хватаю записку. Читаю раз, второй… ни черта не логично. Хуйня какая-то. Смотрю в телефон и тогда пазл складывается.
Наташа:
«Мне так прекрасно было вчера. Я по тебе скучала. Хорошо, что у нас было вчера.»
Ну и как апогей, текс записки:
«Твоя мама права, я не подхожу, с такой как Наташа, тебе будет лучше. К тому же, ты и сам это чувствуешь. На этом всё. Наши отношения закончены. Прости, если что-то было не так. Не нужно нам разговора, больше это ни к чему не приведёт.»
Блять!
Сажусь на постели. Оказал, блять, психологическую помощь, твою мать… Набираю номер, абонент вне зоны доступа. Швыряю на подушку гаджет, а следом и смятую записку. Кто бы сомневался! Выключать телефон – её тема.
Как чувствовал, что нужно было ни член вытаскивать и трахаться до потери пульса, а мать его, говорить… Теперь вместо одной проблемы целых две.
Славного утра, блять… пиздуй Игнат на работу.
Глава 21
Рита
Полтора месяца спустя.
Раздевалка в юридическом мне нравится с первого взгляда. Просторная, светлая, до зубного скрежета чистая. От свежего ремонта свербит в носу. В плане, краской воняет до сих пор. Нам выдают одноразовые полотенца и прочие мелочи. Девочки слаженно выдают: «ВА-АУ», Марина кривится, скидывая свою сумку на лавку перед шкафчиком. Никто не реагирует, я подмечаю. Может ПМС, может быть ещё что-то, но она раздражённая и злая. Никакого рвения к победе и прочего, просто бесится. А я, наоборот, заряжена.
Первые игры начались. И сразу юрики. Они всегда были сильной командой, вдвойне хочется надрать им задницы, чтобы сильно не выпендривались. Заглядываю в телефон, там только сообщения от мамы с пожеланиями удачи и фарта. Улыбаюсь, теперь пишет только она. Поджимаю губы и прячу глаза за волосами, не хочу никому показывать своё состояние. Сердечко-то замирает каждый раз! Дура-дурная, я всё ещё жду чего-то.
Больно, но уже не жжёт. Я проверяла. Жить буду. Пока не вижу его с другой – живу и вполне себе нормально. Эгоистка. Как есть эгоистка. Конечно, будут другие, кто-то будет обнимать, целовать и любить его. Потому что есть за что любить. А я не хочу на это смотреть, даже случайно. Мне хватает того, что рисует воображение.
Новый учебный год, тренировки и работа, которую я не смогла бросить. Тяжело, но справляюсь. Забиваю своё время делами, хватаюсь за всё что можно. В тишине, наедине с собой жутко. Смотреть на других, счастливых, откровенно тошно. У меня дома тошниловка…
Что там сказала мать Игната?
Так вот это правда… моя мама бегает на свидания как школьница. Типа дурит мне мозги и бежит, а я делаю вид что верю. С отцом она хапнула, а тут по всей видимости счастлива. И мне откровенно плевать женат он там или нет, я не хочу знать. Если мама счастлива, пусть хоть что. И мне не меньше тошно, что счастлива моя же собственная мать. Я просто чудовище… Завидую. Улыбаюсь и завидую. Чудесная дочь, ничего не скажешь.
Но, ночью все мои черти выходят наружу и грызут. Плоть отрывают, образы подкидывают и душат! Душат меня!
Грустно это. Но это выбор. Нужно было быть искренней, чтобы не думать о том, как было бы, если было. В чём-то сильная, в чём-то нет.
Смалодушничала. Признаю это. А ещё признаю, что не смогу смотреть на то, как на самое дно опущусь в его глазах. Вот на это не смогу. Переживу, обязательно переживу. Оставлю для него частичку в сердце. Когда-то у меня тоже будут другие отношения, другой парень и будет не так больно. Я честно попыталась сходить на свидание. Саша, наш одногруппник давно пытался, я зелёный свет дала, а потом сбежала от него. Слюнявый поцелуй и его обнимашки… внутри колом встало. Потому что в голове всё ещё другой. Это как бездонная бочка моих страхов и сомнений, припорошённая обидой, болью и невозможностью что-то исправить.
Я больше с ним ничего не могу. Как бы ни хотела – не могу!
Особенно сложно было, когда он в лоб спросил:
– Это из-за сообщения или из-за моей матери? Ты серьёзно сейчас, не пойму!
Смотрела в суженные и злые глаза человека, которого действительно люблю и понимала, что вот оно как: любишь – отпусти. Дико злой напротив стоит. Но такой мой, такой нужный и необходимый…
Игнат… у тебя впереди невероятное будущее. А я просто потяну назад. Ты сам ничего не захочешь, я стану тем чемоданом без ручки. И это будет ещё больнее. Уже с мясом выдираю, а что потом будет?
Я знаю, что будет потом.
Поэтому и ответила:
– Прости. Мне этого не нужно.
Целую секунду на красивом лице моего, уже бывшего парня, шок.
– Что значит не нужно! Ты себя слышишь? – за запястья схватил, к себе потянул, – не надо нести фигни. Всё нормально было Я понял, тебя это задело. Давай просто поговорим. Мы всё выясним, обсудим как взрослые люди.
Он про мать говорит… а я умираю просто и его убью сейчас.
– Нет, – выпутываюсь, – Всё, хватит, закончилось. Оставь меня в покое. У нас не получится… – и добиваю, себя или его, не важно, просто на поражение бью, – Я думала у нас будет лайтовый романчик, без всякой драмы. А тут всё понеслось сразу. Мне так не надо. Было круто, весело, классно время провели. Но дальше – всё. Мне не в кайф сложности.
– Чё за хуйня, – психует, руками всплёскивает, я впервые вижу его такого на эмоциях.
И не боюсь. Просто не боюсь, потому что знаю, что он не станет ничего делать. Если бы Андрей так стал психовать, я бы сжалась в комок, а с Игнатом не боюсь.
– Я не готова к этому. Ни к войне с твоими родителями, ни к Натахам, – развожу руками. – Мне