– Верховный. – Смотритель раболепно склонился в поклоне, хватая для бесконтактного ритуального поцелуя протянутую руку инквизитора. – Прошу за мной. Сюда. Сюда, хозяин. – Пораженный болезнью, безжалостно и неуклонно деформирующей скелет бедняги, смотритель казематов торопливо заковылял впереди Верховного. Живший здесь, казалось, целую вечность, он обладал двумя незаменимыми качествами: никогда не говорил лишнего в силу того, что вообще крайне мало говорил, и располагал удивительным багажом знаний, так как обитал в этих подвалах еще до смены власти Монастыря, Скита или той же Лавры, одинаково ценивших его работоспособность.
Желваки Верховного заиграли под фильтром, а взгляд стал тяжелым. Предстоящие выборы нужно выиграть любым способом. Как только место на верхушке правления займет представитель другой фракции от епархии, головы предыдущих правителей полетят на следующий же день, если не в тот же вечер. Ведь у каждой из конкурирующих фракций есть свой претендент на роль Верховного инквизитора. Какой-нибудь младший и горячо любимый родственник. Всем хочется иметь практически неограниченную власть, дающую тебе право пользоваться казной, лучшей в городе защитой от болезней, иметь личную квартиру и тех женщин, которые тебе приглянулись.
На прошлых выборах, как только были подсчитаны голоса и стало ясно, что Сергиево-Троицкая Лавра наконец-то вернула себе законное, обозначенное самим Богом место, следующим же утром начали происходить интересные вещи. Бывшему главе епархии от Монастыря, его шести советникам от синода, а также Верховному инквизитору было незамедлительно объявлено о несоответствии занимаемым должностям. Это означало, что люди эти, в силу совершенных преступлений, не обладали чистой душой. На выборы от своих фракций шли только лучшие и достойнейшие представители, обладающие поистине кристальной душой и безгрешным сердцем. Это утверждение нельзя было ставить под сомнение, так как тогда нужно было бы ставить под сомнение чистоту веры и помыслов всех представителей городского духовенства, а заодно и всех жителей Сергиева Посада. Что было априори невозможно. А стало быть, душа народных избранников со временем обрастала грехами уже на службе, что требовало принятия кардинальных решений.
Все представители епархии, позволившие дьявольскому началу проникнуть к себе в душу, незамедлительно отдавались в руки Святой инквизиции, а в бюджете города делались важные поправки. Сумма, выделявшаяся на защиту правящей верхушки епархии, увеличивалась, дабы оградить новых избранников от участи их предшественников.
Верховный нахмурился. Повторять судьбу проигравших на выборах ему совсем не хотелось. Нет, нет, нет. Умирать на костре или сгнить в биокамере – ни за что. Для этого надо заручиться поддержкой городских союзов. Завтра вечером лучшие их представители соберутся на закрытое собрание, где ему отводится скромная роль наблюдателя. Правящая верхушка должна будет предложить уважаемым и дорогим гостям установить новые границы обговоренного пять лет назад раздела территории влияния. Последний год епархия Сергиева Посада обеспокоена участившимися случаями нерелигиозного решения спорных моментов. Если некоторые городские районы вызывают столь жаркие споры, не проще ли отдать их в сферу влияния нейтральной стороны? Епархия подходит под это определение как нельзя лучше. Да, собственно, только она одна и подходит.
Оставалось надеяться, что дорогие гости будут доброжелательно настроены и окажутся весьма неглупы. В таком случае переговоры займут совсем немного времени, и после обсуждения процента от прибыли можно будет перейти к увеселительной программе. Обильные возлияния, разнообразие кушаний, а также телесные удовольствия от купленных на черном рынке молодых рабынь. Каждому найдется что-то, близкое его загнивающей душе.
Верховный мысленно похвалил себя еще раз. План его был дьявольски хитер и божественно прост. Все началось с того, что одна из экспедиций сталкеров привезла из очередного рейда стопку сохранившейся документации ушедшей эпохи в виде книг и папок с листами. Все они были незамедлительно переданы архивному отделению Лавры для тщательного изучения на предмет еретического писания. Что делал Верховный инквизитор в то время и в том месте, он уже не помнил. Дело было два года назад. Но, по всей видимости, сама Божественная длань указала ему тогда путь в архив, где его внимание привлек выцветший от времени, толстый, явно познавательно-технического характера журнал.
Верховный не разобрал и половины написанных там слов: «фотопленка», «кассета», «видоискатель», «объектив», сопровождавших многочисленные элементы одного из изображений. И не понял половины того, что было написано дальше в тексте. Если бы статья не сопровождалась изображениями, Верховный оставил бы это без внимания. Однако, пролистав несколько страниц, он был приятно удивлен тем, что все эти незнакомые слова и целый ряд других, более понятных слов, в своей совокупности составляли интереснейший аппарат. С его помощью можно было получить изображение человека, на которого был направлен объектив. Выучив множество новых терминов, Верховный повелел сделать максимально приближенную к журнальному оригиналу копию. У инженерной группы города на это ушло несколько месяцев, но в срок они уложились. Фотоаппарат к запланированной встрече был полностью готов и протестирован.
Сегодня все они после окончания деловой части переговоров будут навсегда запечатлены. А затем, при малейшем подозрении на вероотступничество или же просто незначительном разногласии с церковью, обвинения у инквизиции будут уже на руках. Вещественные и неоспоримые.
Все дорогие гости станут намного сговорчивее и уступчивее, когда узнают, что у Верховного есть стеклянные фотопластинки с изображением целого набора смертных грехов. Во имя спасения своих жизней они для начала сделают все возможное для того, чтобы доминирующий процент на выборах был в пользу Лавры. Как и на всех последующих выборах тоже. И этот процесс можно зациклить: сохранять лидеров городских союзов и устраивать им раз в пять лет перед очередными выборами повторные «собрания грехов» с фиксацией их через фотоаппарат. Выбора у них не будет. Отказ от посещения подобных мероприятий будет чреват вышеизложенными последствиями. Можно было бы потом, когда наберется достаточное количество фотопластинок, устроить в Лавре Музей греха. В назидание всем, кто хочет впустить в свою душу темные силы. Музей в его честь. В честь не Верховного, а уже Первого Великого инквизитора. Потому что с таким раскладом Лавра будет царствовать вечно!
Она должна сохранить свою главенствующую роль, возвращенную пять лет назад, после долгого перерыва. Возмутительно! Должно быть, самый старый из духовных центров, переживших начало Катастрофы, основанный аж в тысяча триста сорок пятом году, бывший до наступления темных времен духовным центром московской земли – и потерявший все! Власть, деньги, силу, уважение! Великая Лавра должна по праву своей силы веры обладать всем этим! Но она все потеряла в один момент, двадцать лет назад, после выборов главы епархии, в которых, благодаря, не иначе,