Бандит на это ничего не ответил, он лишь сопел и тяжело дышал.
— Ты меня понял? — спросил я и немного пошевелил клинком.
— Понял, — прошипел Валерон.
— Тогда звони!
Глава 21
Проснулся я рано, в начале шестого. Полностью отдохнувшим и полным сил. Это было неудивительно, так как в сон меня погрузила Настя. Иначе я бы до самого утра не заснул, постоянно прокручивая в голове события последних дней и выстраивая планы по преодолению возникших проблем.
Голова и так шла кругом, а ещё и Коростылёв «порадовал» звонком чуть ли не в полночь. Рассказал, что ему звонил Сибирский князь, и пообещал устроить нам всем здесь такую жизнь, что мало никому не покажется. Губернатор сказал, что Илья Николаевич был не просто недоволен, а прямо-таки взбешён.
Из хороших новостей было то, что князь пообещал с нами разобраться по приезде в Екатеринбург, а пока он находился в Москве и собирался пробыть там минимум три дня. Это значит, что у меня есть трое суток на то, чтобы подготовиться к отражению атаки, какой бы они ни была. В том, что без брата бандит ничего не станет делать, я был уверен.
Ещё по разговору с губернатором я понял, что Валерон не всё рассказал князю о визите на завод. Об эпизоде с вытиранием стола его мордой бандит умолчал. Либо Сибирский князь просто не стал рассказывать об этом Андрею Андреевичу. Если первое, то оставалась надежда, что, узнав про беспредел, учинённый братцем, Илья Николаевич немного успокоится, и с ним можно будет договариваться. Но особо на это рассчитывать, конечно, не стоило.
Но так как от Валерона можно было ожидать чего угодно, Жуков подогнал ко мне домой усиленную охрану. Настя, разумеется, ночевала у нас. По настоянию моей матери с соблюдением всех приличий — в Катькиной комнате. А сестру временно переселили в комнату к Светке.
Острова под персональной охраной Гриши и Влада должна была провести ночь в здании Уральского филиала Московского Промышленного банка, а наутро они с Орешкиным планировали вылететь в Москву.
Поняв, что уже не усну, я встал, оделся и прошёл в гостиную. Там сидел отец и пил чай.
— Ты ещё не спишь или уже? — поинтересовался я, включая кофемашину.
— Уже, — ответил отец.
Сварив кофе, я сел за стол напротив отца. Какое-то время мы сидели молча, я пил свой кофе, отец — чай, а потом он вдруг неожиданно сказал:
— Ты всё сделал правильно.
— Вчера? — уточнил я.
— Вообще, — ответил отец. — Я много думал обо всём, что произошло за последний год. Ты всё сделал правильно, сынок.
— Спасибо, пап!
Я поднялся из-за стола, подошёл к отцу и обнял его.
— Вы чего так рано поднялись? — донёсся до нас голос матери, вошедшей в комнату. — Я встала пораньше, хотела вам блинов к завтраку испечь, а вы уже здесь. Ещё, небось, и поели?
— Нет, мам, только попили, — ответил я. — Так что блины будут очень кстати.
Мать улыбнулась и пошла к кухонным шкафам, а отец включил телевизор — несмотря на ранний подъём, утро приобретало свои обычные черты.
Впрочем, с обычными я погорячился. Отец прошёлся по всем каналам, но ни на одном не было вещания. Если бы не логотипы в углах экрана, можно было бы подумать, что у нас что-то случилось с антенной.
— Странно, — произнёс отец, выключая телевизор.
— Может, профилактика, — предположила мать?
— Сразу на всех каналах?
— На телевышке.
— Если бы на вышке, то вообще бы сигналов не было, — возразил отец.
— Ну и ничего страшного, — сказала мать. — Хоть пообщаемся нормально. А то постоянно приходится воевать за твоё внимание с телеведущими.
* * *
На завод мы с отцом и Настей приехали к девяти. Сначала у меня была мысль вообще всю семью туда перевезти, чтобы обеспечить ей наибольшую защиту, но потом я решил, что это — перебор. Коростылёв прав: пока Сибирский князь не вернётся из Москвы, никаких активных действий его больной на всю голову брат предпринимать не станет. Уже предпринял — похитил Нику. Хотя с идиота, конечно, станется. Такой может вытворить что угодно. Но вряд ли он станет штурмовать мой дом в охраняемом коттеджном городке без согласования с братом. А по телефону такие вещи не согласовываются.
Вообще, семью по уму надо было увозить из города. И желательно заграницу. Пока временно — до прояснения ситуации. С моими деньгами я мог сделать это уже завтра. Отправить их с тремя пересадками куда-нибудь в Мексику, где их никто точно не найдёт. Бандиты не спецслужбы, у них таких связей, как у того же Артура, нет. А Сибирский князь вряд ли будет такими вещами заморачиваться. Он попытается решить вопрос со мной. Опасность для семьи представляет лишь Валерон, который может просто попытаться мне отомстить.
Вообще, надо было как следует обдумать вариант того, чтобы отправить Сибирскому князю запись моей встречи с его братом. Не всю, конечно. Без куска, где я полирую мордой Валерона стол. Это Илье Николаевичу видеть ни к чему. Да и Валерон после такого позора может окончательно слететь с катушек. А вот отправить кусок, где бандит угрожает мне и моей семье, где он полностью теряет контроль над собой — это не просто можно, но и нужно. Возможно, тогда князь поймёт, что его братец неспособен договариваться. И мы всё порешаем с Ильёй Николаевичем. Вот только как ему эту запись передать?
С этими мыслями я вошёл в приёмную, где застал Румянцева и Жукова.
— У нас тут возникли некоторые проблемы, Игорь, — тут же произнёс Ярослав Данилович. — Какие-то люди с утра перехватывали рабочих, идущих на смену, угрожали им, требовали, чтобы те, возвращались домой. Рабочие волнуются. Кое-кто отказывается работать, пока не получит объяснения.
— Да какие это проблемы? — вступил в разговор Артём Иванович. — Ну приехали рано утром две машины. Вышли с них какие-то урки, пытались запугать работяг. Так, мы быстро разобрались. Чего на пустом месте нагнетать? Всё нормально будет.
— Люди всё равно переживают, — стоял на своём Румянцев. —