Возможно, все дело было в вине, но Эванджелине вдруг показалось, что она находится не в бальном зале, а в эпицентре сотен различных историй. Рассказах о любви, трагедиях и сказках с неизвестным концом. В какой-то момент все ее печали словно стерлись, сменившись ощущением того, что жизнь ее – всего лишь одна из сотен историй. Наверно, раньше она догадывалась об этом, но сейчас почувствовала это особенно остро.
Эванджелина вышла замуж за принца, стала частью пророчества, а теперь искала волшебные камни, которые могли изменить судьбу всего Севера. Безусловно, люди станут говорить о ней – они уже слагали истории о ней. Вот только до этих пор Эванджелина не осознавала, что истории эти будут чем-то бо́льшим – частью уже наступившего будущего.
Но, в отличие от некоторых обреченных героев, окружавших ее, она все еще могла найти свое «долго и счастливо».
Пусть сейчас чаша весов склонялась не в ее пользу из-за всяческих проклятий, предательств и принцев-лжецов, желающих ее убить, это еще не значило, что история Эванджелины обречена на ужасный конец. Она верила, что сказка может иметь бесчисленное множество финалов, и поэтому собиралась найти свой счастливый конец. Но прежде она найдет два оставшихся камня.
По бальному залу прокатился оживленный ропот.
– Смотрите, кто здесь, – шептались гости вокруг нее, а затем до Эванджелины донеслись слова «молодой», «привлекательный» и «свободный».
Вдруг кто-то громко позвал ее:
– Эва!
Спустя мгновение перед ней появился Люк в шляпе с пером. У него за спиной торчал колчан стрел с золотыми наконечниками.
– Я знал, что ты будешь Лисицей.
Эванджелина не сдержала улыбки. Люк, конечно же, нарядился Лучником, и в любое другое время она бы сочла его выбор весьма романтичным. Какая-то часть нее и сейчас подумала, что он выглядел довольно мило. Хотя Люк был проклят Марисоль, превращен в камень Джексом, а потом обращен в вампира, он все равно пытался держаться за остатки своей человечности. Чего не скажешь о Джексе.
– Полагаю, ты обещала мне танец, – сказал Люк.
– Не сегодня, вампир.
Услышав низкий голос Джекса, Эванджелина напряглась всем телом. Она вздрогнула, как только он появился в поле ее зрения, похожий на ангела смерти с мечами, пристегнутыми за спиной.
– Танец обещан другому.
– Да, мне, – прорычал Люк, оголив клыки.
Джекс только рассмеялся в ответ. И смех его звучал так мелодично и разительно отличался от голоса, который в этот момент раздался у нее в сознании:
«Выбирай: или ты танцуешь со мной, или наблюдаешь, как я снесу ему голову своим мечом».
Эванджелина стиснула челюсти до боли и мрачно посмотрела на него.
– Так вот как ты находишь партнера для танца? Угрожаешь убить других претендентов?
– Не испытывай мое терпение, Лисичка. – Рука Джекса дрогнула, как будто он собирался схватиться за рукоять меча. Но потом он собственническим жестом обхватил ее за талию и притянул ближе к себе.
В груди у нее сдавило, пульс участился, но Эванджелина знала, что дело не в близости Джекса. Всему виной было выпитое вино, камень счастья и злость, которую она испытывала каждый раз, когда он предавал ее. А он предавал ее постоянно, самыми разными способами.
– Отпусти меня.
– Неправильный ответ. – Он опустил на нее взгляд, будто совершенно случайно, будто хотел держать ее на расстоянии, но не сдержался и лишь сильнее прижал ее к себе. – Ты снова в опасности. Нам нужно уходить.
– Нет, Джекс… Я никуда с тобой не пойду. Я слышала вас с ЛаЛой. Слышала каждое ваше слово. Знаю, что она сделала с Аполлоном. А ты скрывал это от меня. Я также знаю… – Эванджелина собиралась сказать, что знает, как неприятно ему прикасаться к ней прямо сейчас, но ни одного звука ни сорвалось с ее губ. Вместо этого она уперлась ладонями ему в грудь и со всей силой толкнула.
Затем развернулась и бросилась от него прочь.
30
Бальный зал вращался у нее перед глазами. Музыканты исполняли мелодии на скрипках, зависнув на потолке. Танцующие пары парили в пропитанном вином воздухе. А повсюду мерещились блестки с платья ЛаЛы. Вот как чувствовала себя Эванджелина, когда сбегала из зала и от Джекса.
Она мельком увидела ЛаЛу под руку с Робином. Он выглядел таким счастливым с тех пор, как она вплыла в бальный зал. Покинув спальню Джекса, ЛаЛа сменила кубок с вином на трезубец, а нервозность – на очаровательную улыбку. И Эванджелина невольно задалась вопросом, а не было ли все это притворством, как и их дружба? Неужели ЛаЛа использовала ее, совсем как Джекс, чтобы заполучить что-то из Арки Доблестей?
Эванджелина отчаянно не хотела в это верить. Ей казалось, что это неправда. Ее голова кружилась от вина, грудь болела от боли и разочарования, а в сознании роилось столько мыслей, что она не могла даже думать. Эванджелина хорошо понимала лишь одно: она не вынесет еще одного предательства. На протяжении всей своей жизни она мечтала о человеке, которому могла бы доверять. Неужели она многого просила?
– Тебе не помешал бы свежий воздух, – сказала Петра. Не дожидаясь согласия, она быстро взяла Эванджелина под руку.
Эванджелина не узнала, кем из героев Севера нарядилась Петра. На ней было белое платье, больше напоминавшее кольчугу, с глубоким вырезом, а волосы цвета лунного света ее украшал изящный серебряный венец.
– Иди за мной, – сказала Петра. – Я знаю один потайной ход.
Когда Петра повела ее к фонтану с игристым вином, Эванджелина почувствовала укол беспокойства. Она по-прежнему не питала симпатии к этой девушке и ни капли не доверяла ей. Но если останется в бальном зале, то Джекс не оставит ее в покое. И она не знала, что мешало ему сделать это прямо сейчас. Несмотря на тревожные мысли, Эванджелина не решилась оборачиваться через плечо и проверять, чем он занят. Она поговорит с ним после того,