Она улыбнулась и убежала. Я постоял еще несколько минут и пошел следом. Картошку ведь тоже никто не отменял.
********************************************************
Не знаю, что на меня повлияло больше, еда или знакомство со Светой, но работа пошла в гору. До вечера я не только выкопал всю картошку, но и помог другим ребятам с их делами. Обратно ехал довольный и уставший.
Света явно запала мне в душу, даже в самое сердечко. Ловлю себя на мысли, что ее лицо показалось мне знакомым. Интересно, почему? Может, я ее видел на старых фотографиях в родительском альбоме. Или еще что-то. Не знаю.
Одно ясно точно. На знакомстве с ней останавливаться не стоит. Грех такую милашку упускать. А грешить я не привык.
Глава 5. Снова на учебу
Нам, можно сказать, неслыханно повезло, ведь мы управились за две недели вместо положенного месяца. Урожай был собран, разобран и отсортирован, за что мы получили много теплых слов от работников овощебазы. Также в качестве вознаграждения каждому досталось немного продуктов. На отсутствие денег я не жалуюсь, а потому такой вариант тоже устраивает. Кушать то хочется всегда, а свежие овощи для этого идеально подходят.
Лично я так вообще управился за пару дней. Спасибо парням, которые орудовали лопатами в разы лучше моего. Разобравшись с картошкой, мне казалось, что вот она, свобода. Дело сделано? Сделано. Значит, все, спасибо, до свидания.
А вот и нет! Старая-добрая управленческая логика сработала безотказно: сделал все свои дела? Молодец! Теперь помогай делать чужие. Как будто у руководителя стоит четкая задача: задолбать бойца по-максимуму.
Я не возражал и молча помогал девчонкам. Все же не мужское это дело: отдыхать, пока молодые красавицы трудятся в поте лица. Вот и делал все, что скажут: собирал ягоды (да-да, они тут тоже водились), помогал сортировать капусту, нещадно выбрасывая «плохую» (то есть гнилую, пожранную всякими жуками и так далее).
Пару раз в столовой пересекался со Светой. Мы здоровались, улыбались, но толком не говорили. При ее виде я словно забывал, как дышать, а из головы вылетали вообще все мысли. Такого не было со мной никогда, даже во время первой влюбленности в 14 лет.
Да, от этой милой блондиночки я определенно без ума. Это такое необычное чувство, даже не знаю, как описать. Просто теряю голову. А еще хочется прижать ее к себе, обнимать и целовать без остановки. Но взаимно ли это? Не знаю. А вдруг нет? Что-ж, это будет очень печально.
Тем более после первой рабочей недели вскрылась проблема, о которой до того не задумывался. Я, как истинное дитя 21-века с дипломом за пазухой, совсем отвык от физического труда. Давить клавиши и щелкать мышкой - пожалуйста, no problem. А вот махать лопатой….
В первую пятницу остатков сил хватило на то, что бы с несколькими ребятами зайти в пивнушку и выпить пару стаканов пива. А потом рухнуть без сил и провалиться в глубокий сон, едва оказавшись возле общажной кровати.
В субботу я еле встал, и ощущения были скверные. Казалось, что по моему телу проехался тяжеленный танк, перемалывая мои кости, сухожилия и суставы. Даже взять в руки ложку или зажигалку казалось супер сложной задачей.
Благо, я справился. Выжил, помог обществу и немного растряс мышцы, убитые годами кнопочной жизни. Пришло время того, ради чего и пришла к нам осень.
Учебы.
****************************************************************
Первый день сразу удивил: в расписании всего две пары. «Научный атеизм» и «Английский язык». Если с иностранным языком все было понятно, то другой предмет был для меня загадкой.
Вот в чем его суть? Без интернета (которого в 1985 году не было, я напомню) ответить на этот вопрос сложно. Вряд-ли преподаватель из занятия в занятие говорит одну и ту же фразу:
— Бога нет. Бога нет. Бога нет.
Может, еще приводит какие-то научные аргументы? Или что?
Как по мне, вопрос о наличии высших сил до сих пор открытый. Существование Бога или кого-то вместо него не доказано. Впрочем, обратное тоже не доказано. Потому можно бесконечно спорить, приводить аргументы и домыслы, логически рассуждать и так далее.
Из-за всего этого я на первую пару пришел с энтузиазмом. Преподаватель представился, но его ФИО в голове у меня не осела. С детства плохая память на имена. А потом он начал говорить. И это был ужас.
Нет, ничего страшного или крамольного не прозвучало. Мужчина неопределимого возраста вещал сухие фразы, полные канцеляризмов и всяческих странных оборотов в духе «западные буржуазные философы», «реабилитация религии» и «подлое посягательство на марксистско-ленинскую теорию». А еще атеизм, оказывается, НАУКА. Вот те раз так раз.
Радовало только то, что сидел я ближе к концу середины кабинета, не перед преподом, но и не на галерке (она же Камчатка). Потому что меня настолько утомило это все, что организм, откопал из недр памяти рефлекс, выработанный в не наступившем здесь прошлом. Я просто лег щекой на парту, закрыл глаза и незаметно для себя задремал.
Мне приснился странный сон. Я надеваю скафандр и иду по космодрому в сторону ракеты. В наушник мне напоминают задачу: найти Бога. Вот как угодно. А я иду, иду, иду и думаю: а что делать после того, как с ним встречусь. Спросить что-то или ….
Досмотреть увлекательное зрелище мне не дали. Мое плечо начало ходить ходуном, и, открыв глаза, стало ясно, что меня усиленно будит какая-то девушка. Шатенка. Вроде ничего такая.
— Молодой человек! — донесся до меня громкий не шибко довольный голос преподавателя, — А Вам, я так вижу, не интересно? Встаньте и представьтесь.
Я подчинился.
— Модестас Чеснаускис, новенький из Литвы. Прошу прощения, немного выпал из реальности.
Из разных концов аудитории донеслись сдавленные смешки. Препод, оглядевшись по сторонам, продолжил:
— Или вы лучше меня знаете предмет?
— Ни в коем случае! — возразил я.
-Тогда скажите, сколько разновидностей критики научного атеизма выделяют прямо сейчас?
Вот так вопросы! Я что, знаю? Видимо, пришло время старой-доброй угадайки.
— Три.
Мужчина ехидно улыбнулся.
— А вот и нет! Четыре, дорогой мой, четыре.
Этот метод и раньше работал 50/50. Сейчас промахнулся. Жаль, что совсем чуть-чуть.
— А вы в Бога верите? — спросил он меня.
— И да, и нет.
— Это как?
Теперь уже я улыбнулся.
— Бог есть, но не в том проявлении, о котором принято говорить.
— Интерееесно,