— Хватит жути нагонять! Давайте репетировать, — призвал Шурик.
Мы согласно закивали. Гриша уже сидел за установкой, мои соседи взяли в руки электрогитары, а я стоял как дурак.
— А мне что делать? Я ж только пою.
— Вон, возьми, — барабанщик кивнул в сторону стеклянной бутылки из-под молока, — Представь, что это микрофон.
— Креативно, — его идея мне действительно понравилось. Сразу вспоминаю детство, когда роль микрофона исполняло все: расческа, телефон, бутылка из-под воды, кулак… Да все подряд.
Занимаю позицию с тарой в руке и вопрошаю:
— Ну что, погнали?
Барабанщик постучал палочками и проговорил:
— Раз, два, три! Начали!
Он явно смотрел западные фильмы про рок.
Дальше началась какофония. Я не мог понять, какую песню мы играем. Спустя пару секунд это осознали и парни.
— Так, стопэ! — сказал Электроник, поморщившись, — А мы что вообще играем?
— Когда в товарищах согласья нет… — философски изрек Гриша.
— Стоп! — беру власть в свои руки, — Давайте начнем с Vacation. Согласны?
— Да! — ответили ребята практически хором.
— Погнали.
Дальше Гриша опять сосчитал до трех и начал барабанить. Ребята тоже заиграли, что вылилось в характерное «Туру ру ру. Туруру руруру руру».
И я заслушался. Да и растерялся, чего греха таить. Отсутствие музыкального слуха в данном случае прямо проблема. Банально не понял, в какой момент мне вступать.
— Модест, ну твою налево! Петь будешь?
— А. Да. Простите, — голос звучал растеряно. Делаю глубокий вдох-выдох, — Погнали.
Снова все по кругу, но после «руруру руру» начинаю петь:
— I know a girl who’s obsessed with a guy
She talks for hours and still tomorrow
She'll call again and when he thinks that this could be the end,
She calls again…
И далее по тексту.
После финальных аккордов одышка взяла уже меня. Прокашлявшись, смотрю на ребят и спрашиваю:
— Ну, как оно?
— Супер! — это был Гриша, — Играется легко, да и я рад, что руки помнят.
— Вот, вот, — Электроник, — Боялся налажать.
— Получилось неплохо, но надо практиковаться дальше, — сдержанно прокомментировал Шурик.
— Прекрасно. А как я пел? — задаю вопрос, который меня мучает.
— Средне. Не супер, но и не ужас.
— Спасибо! — отмечаю, что мне реально приятно это слышать.
И мы продолжили репетицию.
Глава 27. Нас оценивают
На следующий день я узнал, что человек из Главлита придет в эту пятницу. Причем сообщили об этом как о чем-то обыденном.
Дело было так. Прихожу в универ с утра пораньше к первой паре. В коридоре меня встретила Олеся. Вернее, она подошла сзади (ну что за вредная привычка), схватила за локоть и позвала по имени. Я обернулся, и она сразу выдала:
— Привет. Я по делу. Слушать вас будут в пятницу. Будет что показать?
— Конечно, мы активно репетируем.
— Вот и славно, — сказала Олеся и собиралась уйти, но передумала и добавила, — Еще учти, что оценивать будут не только сами песни, но и поведение во время исполнения.
— В смысле? — вот тут я не понял.
— Ну, как бы сказать, — она хихикнула, — Тазом сильно не виляй. Перед чиновницей уж точно.
Староста улыбнулась, прикусила губу и ушла. А я остался на месте. В голове было столько вопросов. Конечно, про наше прослушивание все понятно. Но нужно уметь читать между строк. И если посмотреть на поведение Олеси, то вывод напрашивается сам собой.
Я ей понравился. Она заигрывает.
Эх, девчонки. Родились бы вы лет на 30 позже….
***************************************************
Вторая репетиция прошла заметно лучше. Каждую песню мы смогли прогнать по несколько раз, с каждой попыткой улучшая чистоту исполнения. Да и я перестал тупить и наконец, понял, когда начинать петь.
Другой вопрос — мои вокальные данные, вернее, полное их отсутствие. Один раз парни решили пошутить и резко прекратили играть. Я услышал свой голос, свое пение. Ужас. Напоминает стереотипное пение в душе, когда главная цель перекричать воду.
Одно радует: никто меня не стебал за это. Парни, видимо, понимали, что сами будут исполнять еще хуже.
После репетиции выхожу из кружков и встречаю Таню.
— Привет, что тут делаешь? — резонно интересуюсь.
— Привет. Соскучилась по тебе. Ты ж теперь только репетируешь и спишь, а я, — она наклонила голову и облизнула губы, — скучаю.
— Я тоже скучаю, — говорю и прижимаю ее к себе, — Но у нас прослушивание в пятницу. Времени мало, вот и готовимся в поте лица.
— Пот я заметила, — ответила она с игривостью в голосу.
— Извини, — отстраняюсь. Я и забыл про это дело. Сейчас бы в душ, конечно, — Что нового у тебя?
Вопрос вырвался сам собой. Ох уже эти small talks, обожаемые нашими иностранными партнерами.
Хотя нет, разница есть. Там такие вопросы задаются как формальности, а мне действительно интересно.
— Давай не тут, — предложила Таня и кивнула в сторону выхода.
Мы пошли на улицу, где я рефлекторно закурил, стоило только отойти от института на несколько десятков метров.
— Ваня был на нервах несколько дней. Я бы не стала рассказывать, но ситуация разрешилась.
Я смерил ее выжидающим взглядом. Это оказалось эффективнее тысячи слов. Девушка продолжила.
— Помнишь День милиции ? — я кивнул, и она продолжила, — Утром, протрезвев, Ваня был сам не свой. Он метался в панике и что-то бубнил. Я не сразу поняла, в чем дело. Пока брат не объяснил…
Она глубоко вдохнула и продолжила.
— ...У него пропал пистолет.
— Табельный? — говорю и искренне удивляюсь. Я успел и забыть, что сам стащил оружие. Как-то не было времени об этом думать.
— К счастью, нет. Они же служебное оружие сдают перед тем, как пойти домой. Тут все проще. Говорит, что отобрал пушку у какого-то хулигана. Думал сдать в