Достал из багажника капроновый трос для буксировки. Встал с пятеркой в руке у дороги. Вскоре притормозил старенький желтый москвич с молодым парнем за рулем. Объяснять ничего при поднятом капоте, на который я бросил трос, чтобы он с него свисал, формируя общую картину, не нужно было.
– Свечи смотрел? – деловито спросил он. – Клеммы аккумулятора проверял?
Вот, советский человек! Не заработать хочет в первую очередь, а помочь.
– Свечи в порядке. Аккумулятор проверял. Меня Павлом зовут. – сказал я.
– Володя. Куда отбуксировать?
– Приборостроительный завод в Пролетарском районе знаешь?
– Знаю, конечно. А что у тебя за тачанка такая необычная?
– «Варшава» польская.
– Ого! С другой стороны, раз я тебя в таком положении застал…
– Да нет, до этого как часики работала.
– Ну тогда интереееесно. – смешно протянул он. – Бензин?
– Нет, дизель.
– Ого, еще интереснее.
Прикрепили трос и поехали. Расплатился на месте, он пожелал мне удачи, и уехал. А я пошел вызванивать Карнабеду.
– Сломалась, наконец? – спросил он, когда пришел, сразу поняв по моему виду цель визита, – а то я все думал, какая у тебя прекрасная машина, как заговоренная, все ездит и ездит…
– Так вот кто сглазил! – пошутил я, а потом вспомнил, что не знаю, понимает ли Карнабеда шутки и перешел к делу. А то если шуток не понимает, то и обидится может, а мне к чему единственного знакомого механика обижать? – Ну так экспортный вариант же, ясно, что качество получше, чем у обычных… Но да, все же когда-то и она должна была выйти из строя.
– Аккумулятор, свечи проверял?
– Да, – улыбнулся я. – Все в порядке, а глохнет все равно.
– Ну тогда оставляй. Закатим ее и проверим. Когда за ней приедешь?
– Вечером уже, похоже.
Пожали друг другу руки и разошлись.
Да уж, беда. Привык я уже на машине ездить, расслабился. И как назло, мои сегодняшние лекции серьезно так раскиданы по Москве, с учетом того, что своя машина есть. Работаю сегодня по баням московским. Персонала там солидно, они тоже люди, для них тоже государство предусмотрело лекции по линии «Знания». На общественном транспорте не успею. Выход один – пошёл звонить в таксопарк, по заветному номеру.
Отозвались сразу, машину пообещали прислать к 13.00 к Селезневским баням. Туда я сам доберусь для первой лекции, а оттуда уже в Сандуны поедем, и по другим адресам… Стал прикидывать, сколько таксисту дать за три адреса и длительное ожидание между ними? Наверное, двадцать рублей минимум… Так-то и десятки бы хватило, наверное, но это уже как бы вип-заказ… Так что нечего и жадничать…
***
Венесуэла, Сан-Кристобаль
Перелет в Сан-Кристобаль заставил Диану понервничать. Самолет был совсем небольшой, на двенадцать мест. Внутри он выглядел очень красиво, Диане понравились удобные большие кожаные кресла, да и в целом убранство салона. Но когда через час полета они попали в зону турбулентности, все мысли о внутреннем убранстве самолета вылетели у Дианы из головы. Самолет трясло нещадно, кидало из стороны в сторону. Казалось, что еще немного, и его просто кинет, как щепку, об землю, и на этом их путешествие завершится вместе с жизнью. Так страшно Диане не было никогда. Даже когда трясти самолет перестало, она осталась сидеть в кресле пристегнутой, вцепившись в поручни. И так и просидела до самого конца полета.
Сан-Кристобаль оказался небольшим живописным городком, утопающим в зелени джунглей. Погода была хорошей, так что Диана с Фирдаусом с большим интересом рассматривали все вокруг, пока ехали в машине. Сначала им устроили небольшую экскурсию по городу, а потом уже повезли на кожевенную фабрику. Диану удивило, что от самого аэропорта и везде дальше их сопровождала машина, полная охраны с автоматами. В ответ на ее вопросительный взгляд, Луис Ромеро пояснил, что недалеко граница Колумбии, так что регион здесь не самый безопасный, и осторожность лишней не будет.
– Но не переживайте, как видите, у нас все под контролем, – с улыбкой добавил он.
Да уж, под контролем – это когда не нужна охрана с автоматами, – мрачно подумала Диана, а вслух сказала, как ей нравятся джунгли и природа вокруг, чтобы сменить тему и расслабить немного Фирдауса.
– Да, природа у нас фантастическая! – охотно согласился Луис.
– Очень красивая архитектура у вас, – похвалила Диана и город, – даже в небольших городах такие красивые здания в центральной части.
– Это влияние испанской культуры, – пояснил сеньор Ромеро. – Колониальный стиль. А Сан-Кристобаль к тому же один из старейших городов. Здесь проходит важный торговый маршрут, поэтому город активно развивали.
Он начал рассказывать историю города, и какие здесь кипели страсти на протяжении последних столетий. Так, за разговорами, они незаметно доехали до фабрики.
Фабрика располагалась километрах в десяти от города в горах.
– Здесь с двух сторон очень крупные хозяйства по разведению крупного рогатого скота, – пояснил сеньор Ромеро, выходя вместе с ними из машины во дворе фабрики. – Так что кожевенное производство держать здесь очень выгодно.
Первое, что поразило Диану, когда они только вышли, это запах. Точнее вонь. Едкая, химическая, не дающая нормально вдохнуть.
– Да. Это особенность кожевенного производства, – сказал сеньор Ромеро, увидев их с Фирдаусом лица. – Для выделки кож используют разнообразные химические вещества. Многие очень едкие. Так что запах здесь стоит специфический.
– И что, все время так? – спросила Диана, не понимая, как она тут выдержит еще хоть сколько-нибудь времени.
– Сейчас как раз все неплохо, – рассмеялся венесуэлец. – Бывает намного хуже, поверьте.
Сам он, похоже, не испытывал никаких неудобств от вони вокруг и энергично поздоровавшись с руководством фабрики, вышедшим встречать гостей, повел супругов Эль-Хажж показывать производство.
Диана начала понимать, почему он не хотел везти их сюда. Боялся, небось, что такие запахи негативно повлияют на их общее настроение по сделке. Сказал бы хоть… Может, она бы и передумала еще. Потихоньку достала из сумочки платок, побрызгала на него духами и периодически прикладывала его к носу, пока они ходили по фабрике. Это хоть как-то помогало ей держаться на ногах. Это просто пытка, – думала она, оглядываясь кругом, – как люди работают в таких условиях? Тем более женщины… и дети.., – она увидела мальчика лет двенадцати-тринадцати, который