Свиножаб приближался к тигру. А тот вдруг зарычал и стал отступать. Свиножаб подошел еще ближе. Мне казалось, что я различал слова на неизвестном мне языке. Слова или нечленораздельные звуки? Тигр не отрываясь смотрел в глаза Свиножаба. Его рычание перешло в поскуливание. Тигр пятился назад и жалобно мяукал. Так они прошли всю опушку. Зверь исчез в зарослях. Больше мы его не видели.
Свиножаб вернулся к нам. Его лицо приняло прежний вид. Взгляд снова стал живым, задвигались мимические морщины. Свиножаб осклабился своей обычной улыбкой до ушей:
— Путь свободен, господа!
На него посмотрели с уважением. Мои товарищи немало удивились тому фокусу, который провернул Свиножаб. Военные приняли произошедшее, за обычное дело. Мы продолжили путь, и больше никто нас не потревожил. Наверное, саблезубый тигр предупредил остальную фауну! — Смит улыбнулся и продолжил:
— Так мы шли некоторое время. Чаща ослабила свою хватку. Мы уже больше не продирались сквозь заросли, а шли спокойно, изредка пригибаясь от веток деревьев. Ровная поверхность сменилась холмами. Это оказались крыши заброшенных цехов. Ветрами сверху навалило земли и песка и всякого сора. Все поросло травой. Кое-где поднялись небольшие деревца.
Осталось найти вход. Свиножаб махнул рукой. И, действительно, там, куда он указал, мы увидели вход в небольшое здание — старый заброшенный цех. Ворота выломаны, но нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы проникнуть внутрь — выкорчевать несколько деревьев и порубить заросли мелкого кустарника и травы.
— Непохоже, что здесь есть люди, — сказал военный из нашего звена.
— Нужно исследовать все здание. Возможно, здесь есть другой вход. Мы просто не там зашли, — уверенно возразил Свиножаб.
Глава 10 Часть III
Мы решили исследовать все закоулки цеха и прилегающих зданий. Каждое звено выбрало свое направление. Мы со Свиножабом отправились в дальний коридор, ведущий глубоко вниз. С нами пошли несколько военных. Я намеренно не стал брать к себе в звено никого из наших ребят. Свиножаб, естественно, сразу определился ко мне. Тогда его презирали. А после случая с тигром стали побаиваться. Про себя я отметил, что теперь мне не страшны встречи со зверями, а с людьми помогут военные, если мы найдем след повстанцев-анархистов.
Коридор вел нас все дальше и дальше. Мы шли мимо разных производственных участков. Многие станки остались стоять на своих местах, их даже не убрали, когда в спешке покидали планету. Часть станков сильно поржавела, некоторые разрушились от времени. Но встречались и неплохие экземпляры. Везде валялись полусобранные остовы боевых роботов.
Рукотворное соседствовало с природным. То тут, то там шныряли гигантские крысы, пауки-переростки, летали летучие мыши-мутанты. “Магия” Свиножаба на них не действовала:
— Скажи своим друзьям, чтобы они убирались и не мешали нам работать, — в шутку предложил я Свиножабу. Тот довольно улыбнулся.
— Или ты не понимаешь их языка? — мне захотелось разговорить его. Как он это делает? Я тоже хотел научиться управлять животными.
— Крысы слишком умные твари, — ответил Свиножаб, — пауки, те, напротив, безмозглые, а летучие мыши разговаривают на слишком высоких частотах. Мне такую октаву не взять!
После этого он издал отвратительный писк. Я схватился за уши.
— Нет, уж, лучше не надо! Черт с ними, с этими летучими мышами!
— Я же говорил, слишком высокая частота. Мне многое подвластно, только не ультразвук! — гордо ответил Свиножаб, крайне довольный собой.
“Мерзкие твари”, — подумал я, — “и зачем только люди подселили их сюда. Можно было ограничиться терраморфированием без воссоздания этой гнусной флоры и фауны. Сделали бы урбанистический мегаполис. Только завод и люди. Зачем эту живность сюда подселять? Вот она и захватила власть! Нет, кому-то хочется имитировать естественную эволюцию жизни на планете. Каждый завод обязательно окружают зелеными насаждениями. А чтобы им не было скучно, подселяют всяких зверюшек. Создают искусственный биоценоз. И ладно бы, селили безобидных тварей, так нет: и хищников, и всякую мерзость, типа крыс и летучих мышей! И этот тоже хорош! Повелитель тварей! И сам тоже — жертва неудачного эксперимента!” Так думал я, а мы шли все дальше и дальше.
Спуск вниз сменился подъемом. Скоро мы вышли из цеха и вошли во внутренний двор. Здесь растительности встречалось меньше. Бетонное покрытие встало преградой для живой природы. Но буйная флора не сдавалась: плиты потрескались, сквозь них прорастала трава и маленькие деревца. Они еще не успели набрать силу, но пройдет какое-то время, и природа возьмет свое!
Живое всегда побеждает косную материю. Та не способна достойно сопротивляться. Трава разрывает камень в клочья. Мох нарастает поверх. Птицы вьют гнезда. Животные роют норы. Жизнь сильнее небытия. Но небытие умеет ждать. Рано или поздно, звезды гаснут, планеты разрушаются. Жизни становится негде прилепиться. И она уходит. Но стоит только где-то возникнуть возможности для новой жизни, и она приходит туда. С метеорами и кометами прилетают простейшие одноклеточные. Черная плесень заводится там, где никакая больше биомасса не может существовать. Пройдет время и жизнь вспыхнет там с новой силой. Главное, чтобы семена этой жизни оказались в нужном месте и в нужное время. Из ничего ничего не получается.
Так произошло и на этой планете: человек принес жизнь, а затем покинул ее. Но жизнь не погибла, она разрослась и приступила к уничтожению всего, что мешало ей. Великая сила стала переваривать гигантский завод, огромную опухоль на теле планеты, которую создал человек. Рано или поздно, жизнь уничтожит все эти цеха, склады готовой продукции, конвейера. И не останется никаких признаков присутствия цивилизации.
Мы попали сюда задолго до этого момента. Жизнь еще не растерзала завод, а только начинала это делать. А мы искали других людей, тех, кто нашел здесь пристанище. Спрятался. Замаскировался среди дикой жизни и технократических останков.
— Так вы нашли их?, — Марсель сталь терять надежду, что Смит наконец расскажет о его родителях. Ему стало казаться, что история будет бесконечно продолжаться: сейчас Смит поведает, как они обшарили всю планету, каждый уголок заброшенного завода и не нашли ничего кроме крыс, летучих мышей и пауков.
— Впереди находилось несколько зданий. Мы исследовали только первый цех. Я предложил сделать привал, отдохнуть. А