Я подумал, что лишнюю шмотку или, упаси господь, предмет мебели принесу сюда только в случае, если жить без этого не смогу. И никак иначе. Желание приобретать что бы то ни было у меня, похоже, отбило надолго. Можно сказать, вещефобия образовалась. Интересно, бывает такая?.. Бывает, наверное. После того, как я прочитал в какой-то статье, что боязнь лягушек и боязнь жаб — это две разные фобии, которыми занимаются разные специалисты, ничему уже не удивлюсь.
А в номере я, кстати, вполне себе обжился. Ван перевёз из моей квартиры личные вещи, ноут; я впёр на буфет микроволновку, распихал по углам всякие нужные мелочи. Норм получилось. Шмотки всегда можно в прачечную сдать, к вечеру принесут чистые и отглаженные. На этаже у лифта стоит даже специальный аппарат, чтобы чистить ботинки. Так что, если бы у меня были ботинки и желание их чистить, тоже горя бы не знал.
Убираться приходит горничная — причём так, что я за пять дней не столкнулся с ней ни разу. Завтракать привык в кафетерии у Мстиславы, она там, оказывается, не только плюшки печёт. Может и яичницу забабахать, и сосиски, и бутерброды настрогать в таком ассортименте, что глаза разбегаются. Денис сказал, что если особо не наглеть, то можно и бассейном пользоваться, и прочими достижениями цивилизации — за которые постояльцы бешеные деньги платят… В общем, в отеле мне нравилось всё больше.
С этой мыслью я заснул. Проснулся от звонка стационарного телефона. Ещё одна штука, присутствие которой меня поначалу удивляло. Звонить с этого телефона можно было только в другие номера и службы отеля, больше никуда. Своего рода внутренний мессенджер. И вот им мои новые коллеги пользовались весьма активно. В отличие от мобильных телефонов — которые недолюбливали. Не удивлюсь, если даже опасались — все, кроме Дениса. Этот, напротив, был фанатом гаджетов и за поступлениями на рынок новых айфонов следил не менее внимательно, чем за передвижениями по отелю интересных дам.
— Тимур, — прощебетала в трубке Изольда. — Я закончила.
— Понял. Сейчас спущусь.
* * *
Через пять минут мы с Изольдой, провожаемые взглядами охранника и девушек на ресепшене, которые сменили её и Алину, вышли из отеля. Изольда переоделась в обычное платье и выглядела потрясающе.
— Куда пойдём? — повернулась она ко мне.
— А куда тебе хочется?
Сам я не любитель прогулок. Хожу обычно быстрым шагом и с конкретной целью. А вот Изольда оказалась явной любительницей. Когда я сказал «погуляем», прямо расцвела.
— Предлагаю дойти до стены. Тут не очень далеко.
Крепостная стена, а точнее, то, что от неё осталось — это наша главная достопримечательность. Всех туристов первым делом везут смотреть на неё.
Стена, впрочем, того заслуживает. Даже по тому, что осталось, видно, какое это было мощное и грозное сооружение. Помню, как я удивился, когда узнал про московский кремль, что он, типа, тоже крепость. Как по мне — не крепость, а фигня какая-то. Декоративная побрякушка. А вот у нас — да. У нас — крепость, так крепость…
Солнце клонилось к закату, а вместе с ним от стены обычно отваливали туристы. В это время суток они устают лазить по городу, оседают в гостиницах и кабаках. Вечером у кремля уже можно ходить свободно.
Мы с Изольдой двинули по Гагарина в сторону центра. Изольда вдруг сделалась молчаливой и напряжённой. После того, как она проигнорировала пару моих высказываний, я решил расставить точки над всеми буквами, которые приемлют подобные манипуляции.
— Окей, где я прокололся, что не так? Прошу сразу учесть, что все мои помыслы были чисты, как первый снег в горной деревне, и если чего ляпнул — так исключительно…
— Ты у меня первый, Тимур, — вздохнув, сказала Изольда. — Я думаю, что лучше сразу тебе признаться. Чтобы потом не испугать и не удивить своей неопытностью.
Я закашлялся.
— Гхм… Да ладно, чего там. Я не пугливый. И совсем уж неопытных у меня тоже не было. Так что, можно сказать, и для меня это будет первый раз.
Изольда меня вновь как будто не услышала.
— Ещё в институте поняла, что у меня к тому нет никакого таланта. У меня совершенно не тот темперамент. Я слишком погружена в себя, а в общении зачастую исключительно формальна. Мне трудно одновременно полностью открыться и при этом проявлять известную твёрдость… В общем, я всю жизнь избегала… таких ситуаций.
По-моему, открыться сильнее было бы уже просто невозможно. Даже если бы Изольда принялась раздеваться прямо на улице, я бы воспринял это лишь как необязательную иллюстрацию.
— А я у тебя уже сегодня буду первым? — помолчав, уточнил я. — Не подумай, что возражаю, просто хотелось бы внести немного конкретики.
— Мы ведь уже начали. Конечно, сейчас мы просто гуляем, но я не вижу смысла тянуть.
— Действительно. Совершенно незачем…
— Расскажи о себе! Мне это во многом поможет.
— Э-э-э. Уверена?
— Ну, конечно! Чем больше я буду о тебе знать, тем лучше у нас всё получится.
— Хм-м. Ну, окей. Сейчас.
Я задумался. До сих пор рассказывать о себе доводилось только, когда ещё студентом устраивался на работу. Не в аквариумы, туда меня по блату привели. На другую. С тех пор в жизни многое изменилось. Да и вряд ли Изольду интересует мой опыт предыдущей работы.
— Ну, хочешь, я начну? — поняв, что возникли затруднения, предложила она. — Я родилась в девяносто шестом году в Санкт-Петербурге. Мой отец — из обрусевших немцев, а мама русская. Отец был надворным советником.
— Был? А сейчас на пенсии, что ли?
«Надворного советника» я поначалу пропустил мимо ушей — ну, мало ли профессий хороших и разных, — и только получив ответ, спохватился.
— Нет. Он умер.
— А. Прости. Не сообразил.
В эту же секунду до меня дошло, что умерший голодной смертью литератор в двадцатом году — это немного не то, что я думал. Ощущение было, конечно, необычное. Идти рядом с девушкой, на вид младше меня, и понимать, что она изрядно так старше моих родителей. В голове эти явления стыковались с трудом, но привыкать придётся, никуда не денешься.
— Ничего, — отозвалась Изольда, не заметившая моей внезапной задумчивости. — Мы с ним не очень ладили. Закончив институт, я ушла из дома.
— А что ты заканчивала?
— Смольный. Выпустилась в шестнадцатом году. Успела. — Изольда улыбнулась. — С выпуском семнадцатого года всё было уже очень грустно. Новочеркасск, потом Сербия… — Она покачала головой.
— Бывает, ага. — Я решил всё-таки не воспринимать Изольду как