– Ну… оружие… – Сергей все еще думал – спорить с этим хитрованом или – из осторожности – нет? – Все же начиналось, как мирный протест!
– Ну да. Начиналось, – бросив окурок в пепельницу, покивал гость. – Все дело в демографическом послевоенном буме. Количество молодежи резко возросло. Число студентов во Франции за десять лет увеличилось втрое! Втрое! На всех не хватит благ! Вот и революция… Плюс усталость от режима. При всем уважение, генерал де Голль пришел к власти на фоне войны в Алжире, и через десять лет не собирался никуда уходить. Что это, если не диктатура? Какие, к черту, выборы? Как ни проголосуешь на плебисците, «да» или «нет», из тебя всё равно сделают козла! Поэтому, мы не будем ничего требовать и просить: мы возьмём и захватим. Мы не хотим жить в мире, где за уверенность в том, что не помрёшь с голоду, платят риском помереть со скуки. С тридцать шестого года я боролся за повышение зарплаты. Раньше за это же боролся мой отец. Теперь у меня есть телевизор, холодильник и «пежо», и всё же я прожил жизнь, как козёл. Не торгуйтесь с боссами! Упраздните их! В обществе, отменившем все авантюры, единственная авантюра – отменить общество! Освобождение человечества будет всеобщим, либо его не будет. Революция невероятна, потому что она настоящая.
Где-то Сергей все это уже слышал… или даже видел! Ну да, все в той же Сорбонне, это было написано на стенах университетских зданий! Эти фразы кричали студенты на митингах!
Черт возьми – Доктор говорит лозунгами! Никаких своих мыслей у него нет. Вот так профессор! Или, никакой он не профессор? Провокатор! Однозначный провокатор – ведь, выходит, так?
– Те, кто делает революцию наполовину, роют себе могилу, – так говорил Робеспьер!
И опять ошибка. Не Робеспьер, а Сен-Жюст! Ультрареволюционер, якобинец, самый молодой депутат Конвента. Казнен в двадцать шесть лет. Как-то так… насколько Сергей помнил из курса лекций по всеобщей истории. Он – студент – помнил, а профессор – нет?
– А вы какие лекции в Нантере читали?
– Римское право, друг мой.
Римское право… Ну, тогда мог и не знать. Хотя! Он же француз, интеллигент! Как может левый французский интеллигент, поклонник Сартра, не знать истории Великой Французской революции и путать Робеспьера с Сен-Жюстом?
Подозрительно это все как-то… Кто ж ты такой, Доктор?
– Знаете, друг мой, я вернулся в Париж совсем недавно, – устало вытянув ноги, Доктор вновь потянулся за сигаретной пачкой. Протянул и собеседнику:
– Курите, Серж!
– Нет, спасибо. Я уже.
– Как хотите. Так вот, я читал лекции в Индокитае, в Бразилии, даже в Браззавиле! Вернулся совсем недавно – и тут такое…
– Да уж!
– А вы ведь не француз, Серж?
Сергей спрятал усмешку – вообще-то, давно можно было догадаться.
– Нет. Я…
– Подождите, я сам угадаю… – с улыбкою замахал рукой гость. – Люблю, знаете ли, филологические загадки. У вас такой забавный акцент… не английский, нет… и не шведский… Скорее, угро-финский, да! Или даже славянский. Наверное, вы финн… или чех…
Финн или чех? Вот это разброс!
– Почти угадали. Я из Болгарии.
– Вот! – Доктор восторженно хлопнул себя по ляжкам. – Я ж почти так и думал. Болгарин! Бежали из-за железного занавеса?
– Нет. Родители переехали.
– Понятно… – Доктор бросил взгляд на часы – на вид, кстати, очень даже не дешевые. Правда, Сергей в часах не разбирался…
– Ну, мне, пожалуй, пора. Встретимся на манифестации!
– Обязательно! Счастливого пути.
В госпиталь Сен-Венсан-де-Поль Серж и Патрик пошли пешком, ни автомобиля, ни мотороллера ни у одного из них не было… да тут и идти-то всего ничего, по бульвару Сен-Мишель – минут пятнадцать-двадцать.
Серди прочих машин у солидной больничной ограды виднелся темно-голубой «Ситроен» Аньез. Уже приехала. Ну, так договаривались же.
Позади вдруг послышался автомобильный сигнал: с бульвара Порт-Рояль к госпиталю свернул маленький серый «Рено» – приехали Надин с Жан-Клодом. Теперь все были в сборе, вся компания… Кроме Люсиль.
– А вон и она! – Патрик улыбнулся и показал рукой на появившуюся из-за поворота ярко-розовую «Веспу». За рулем мотороллера сидела юная Люсиль. Розовая блузка, голубые джинсики, розовый прозрачный шарф и ярко-розовая помада. Все – в тон. Да, и кеды тоже – розовые. Посмотришь – модная гламурка, никак не революционер.
– Я привезла апельсины и сок! – поставив «Веспу», Люсиль сняла с плеча сумку с портретом знаменитой юной певицы Франс Галь.
– Серж, помоги…
Она так глянула… с таким намеком, с лукавством… Сергей невольно попятился – в этих юных девушках может в любой момент полыхнуть пламя нешуточной страсти! Ой-ой-ой!
Патрик засмеялся:
– Мы тоже не с пустыми руками.
Жан-Клод, между тем, открыл капот «Рено», вытащил из багажника баул…
– Чувствую – голодной бедняжка Аннет не останется! – резюмировал Серж. – Ну, что, идем? Надеюсь, через ворота нас пропустят.
– Ну, Аньез же договаривалась.
– Только недолго, – пропустив посетителей, предупредила похожая на монашку Мадлен. – У нас тут вообще-то строго. Но, нынче куратор разрешил… Он вообще поддерживает студентов. Халаты вот накиньте… ага…
Аннет явно было лучше! С забинтованным предплечьем, девушка сидела на койке и со смехом рассматривала цветные журналы «Салю ле копэн», обсуждая что-то с… Аньез?
Ну да, с ней! Даже Сергей не сразу узнал подружку: Аньез перекрасила волосы в каштановый цвет, и нарядилась очень уж модно: оливкового цвета блузка с длинным рукавом, и короткая юбка, белая, с оликовыми и светло-зелеными принтами. Белые гольфики, белые туфли на низком каблуке. В таком виде, конечно, только на баррикады! Прямиком.
– Подумала, все равно волосы уже отрасли – корни темные видно, – засмущалась Аньез.
– Нет, нет, тебе очень идет! Правда, правда.
Обняв подружку, раненая расхохоталась:
– Хочу себе что-то подобное… Только вот цвет… может, лиловый, а? Вот, как здесь, на обложке…
– Лучше темно-голубой, – поправив куцее платьице, посоветовала Надин. – Ты вообще как?
Аннет улыбнулась:
– Да хорошо все, спасибо Аньез. Доктор сказал – потеряла много крови. Отлежусь!
– Ей надо есть побольше фруктов и мяса.
– Мясо? Тут же рядом рынок, ага…
Жан-Клод и Патрик озабоченно переглянулись…
– Стойте, стойте! – замахала руками Люсиль. – Мы мясо-то здесь во дворе пожарим? Или в парке, у фонтана Даву? Типа барбекю, да?
– Правильно, – Аньез с прищуром посмотрела на парней. – Не рынок нужен, а кафе. Купите там хороший антрекот!
– Ой, не надо мне никакого мяса!
– Надо, ага!
Люсиль засмеялась… словно бы невзначай прижалась к Сержу, погладила по плечу… Не стеснялась ничуть, правда, на Аньез оглянулась… Ах, Люсиль, Люсиль…