Лошадь пристально вглядывалась в него.
«Автомобиль, – вспомнила она, – ничем другим этот жук быть не может».
Лошадь и раньше видела автомобили, но ни разу не разглядывала подолгу – уж слишком они были шумные. И, по правде говоря, Лошадь настолько их боялась, что никогда не подходила близко. Этот, к счастью, не просыпался.
– Он же, – сказала Лошадь слабым голосом, – он же выглядит… таким… как бы сказать… серым.
– Он просто немножко запылился, – нетерпеливо перебила Ворона. – Это совершенно всамделишный автомобиль. Старая добрая железная лошадка, не какой-то там овсяный двигатель – как некоторые мои знакомые.
Лошадь даже не поняла, кого именно Ворона имела в виду. Она в замешательстве подошла к автомобилю и заглянула в окошко. Внутри был руль, похожий на те, которые бывают на некоторых санках, а за ним виднелись всякие рычаги.
«Нет, – подумала Лошадь, – такое я всё-таки водить не стану!» Она развернулась. И хотела скорей уйти прочь.
Но тут вспомнила про сыры. И ещё вспомнила, что всего лишь пару дней назад всем было ужасно скучно, и не было никакого интересного занятия, и как все остальные собрались уйти и оставить её одну. Потом появились коровы. И жизнь пошла – лучше не придумаешь, у каждого работы стало хоть отбавляй. И ещё она подумала, что если теперь сыры оставить в ящиках и всё время делать ещё и ещё, то в конце концов ящики заполнят весь зал. И тогда либо им, либо сырам придётся переезжать куда-нибудь.
Лошадь вздохнула. Ничего не поделаешь – надо попытаться. Она открыла дверцу автомобиля и втиснулась на переднее сиденье. Ноги и голова еле-еле умещались в кабину одновременно. У Лошади сразу же заломило спину, и она с усилием выпрямилась. Раздался страшный треск: крыша кабины, отскочив, полетела на пол. Лошади тут же стало легче – теперь она могла сидеть прямо.
Ворона рассердилась было, но, увидев гордо восседающую за рулём довольную Лошадь, сменила гнев на милость. Порывшись в бардачке, она отыскала руководство по вождению автомобиля и в торжественной тишине приступила к чтению. А дочитав до конца, решила, что вполне готова обучать Лошадь.
В углу нашлась канистра с какой-то приторно пахнущей жидкостью; недолго думая, её вылили в бензобак. По команде Вороны Лошадь поворачивала ключ зажигания и нажимала на стартёр, но тщетно. В ответ на все их старания – молчание. Автомобиль не соглашался издать ни звука.
Мышь пришла поглядеть на их затею. Когда-то в детстве она жила в старом автобусе.
Поэтому она забралась под капот и первым делом проверила аккумулятор. Из пупков аккумулятора свисали оборванные провода, и Мышь их быстренько подсоединила.
«Ничего удивительного, что мотор не завёлся», – подумала она, выбираясь наружу. И уселась на порядочном расстоянии от машины – поглядеть, что будет.
– Милая машинка, славная машинка, красивая машинка, – умоляла Лошадь. – Это Лошадь с тобой говорит! Заведись – будь другом! Ты нам здорово поможешь.
Она снова повернула ключ. На щитке загорелся тусклый свет, и, когда Лошадь в растерянности нечаянно нажала на педаль, автомобиль издал хриплое рычание и бросился вперёд, будто хотел схватить кого-то. Дребезжа фарами, он уткнулся в стену сарая, и мотор заглох.
Побледневшая Лошадь, крепко сжимая руль, молча сидела в кабине. Молчала и Ворона. Одна Мышь громко пищала, потому что чуть было не угодила под колёса. Хуже всего было то, что Лошадь даже не слышала, что говорит Мышь. Она просто сидела и ждала, чтобы кто-нибудь другой начал действовать.
Ворона откашлялась и сказала:
– Хм! Сцепление! Правильно пользоваться… И газ. И когда меняешь передачу – отпускать потихоньку!
Но Лошадь сидела неподвижно. На её щёки понемногу возвращался румянец, но в выражении глаз было что-то такое, что Ворона даже не решалась взглянуть. Потом принялась её уговаривать, словно ребёнка, но прошло довольно много времени, пока Лошадь наконец вернулась в этот мир.
Ворона отворила дверь сарая, и туда пролился дневной свет. С невидящими глазами Лошадь выползла из кабины, обошла автомобиль и стала толкать его сзади. Он медленно выкатился и остановился во дворе. Лошадь вздохнула и взглянула на Ворону. Та кивнула. Лошадь понуро забралась в кабину. Это была судьба – ничего не поделаешь.
Под руководством Вороны была совершена новая попытка. Автомобиль злобно рявкнул и бросился вперёд. Лошадь в ужасе завопила и, зажмурившись, выпустила баранку. Колёса скользили на снегу, руль заклинило, и машина сама по себе стала выписывать по двору большой круг.
Лошадь на мгновение приоткрыла глаза, но тут же снова крепко зажмурилась, потому что и двор, и Ворона, и здание молокозавода превратились в сплошную крутящуюся ленту: они перемешивались и сливались друг с другом, с лесом и голубым небом. В голове у Лошади совсем помутилось. Она лихорадочно шарила перед собой, тыча в какие-то кнопки на щитке. Внезапно автомобиль замедлил ход и совсем остановился. Лошадь сидела, вконец обессилев, и сжимала ключ зажигания. С минуту она была не в состоянии пошевелиться.
Дрожа, она выбралась из машины и попыталась идти. Но весь мир опять завертелся у неё перед глазами. Лошадь уселась в снег.
– Нет, – произнесла она слабым голосом. – Нет, нет и нет! Больше никогда в жизни не сяду в автомобиль. Клянусь.
Вскоре, однако, она вновь обнаружила себя в кабине. Ворона сидела рядом и, крича изо всех сил, преподавала. И Лошадь понемножку обучалась. Она крутила руль направо и налево, автомобиль ездил по кругу, восьмёрками и красивыми овалами. Лошадь даже пыталась заставить его сделать треугольник, но этого он, видимо, не умел. Лошадь была даже чуточку разочарована. Эта машина далеко не мастер по фигурному катанию, ну да что ж поделаешь. И она поддала скорости.
– Хо-хо, – кричала она, – посторонись, разные там ёлки-палки!
Раздался треск, и потом – мгновенная тишина. Машина врезалась в сугроб у стенки сарая и стояла неподвижно. Лошадь сидела в кабине бледная, судорожно вцепившись в баранку.
«Опять я сделала какую-то глупость», – упрекала она себя.
Ворона – после того как очнулась – прочла ей ещё один курс вождения на тему «Автомобиль и лошадь, или Несколько достойных внимания пунктов о разнице и сходстве между лошадиными силами (мотор) и лошадиной силой (овёс)». И после этого Лошадь превратилась в терпеливого и аккуратного шофёра.
Автомобиль подогнали к дверям, сыры по одному погрузили в кузов, и Лошадь приготовилась ехать. Но она была не одна – рядом с ней восседала