Опять же звучит, как план!
С этими мыслями я увернулся от второго бандерлога, схватил его за хвост и, крутанувшись, размазал о дерево. В спину, прямо четко между каждого ребрышка впились острые коготочки. От резкой боли и неожиданности, практически на инстинктах, забросил руку за спину и сдернул монстреныша. Не подумал, о том, что станет больнее!
Но зато зрение прояснилось — уже не было вокруг никаких смазанных шустрых темных пятен. Все обезьяны предстали в виде четких контуров и будто бы даже замедлились в движении. По крайней мере, я успел с ноги по футбольному пробить одиннадцатиметровый. На самом деле пять получилось, бандерлога от пинка раскрутило и он, проломив несколько веток, на сучок и напоролся. А я уже спокойно ушел с линии атаки следующего, перехватил еще одного, трижды пробив ножом в грудь и шею. И принялся за четвертого, решившего по моей ноге добраться до моей же шеи. Лезвие вошло ему в глаз, он откинулся, но не свалился. Зацепился когтями за многострадальный комбинезон, мешая мне двигаться.
Но и поток нападавших подиссяк. Еще одна хрень спрыгнула сверху, но настолько медленно по сравнению с бурлящим во мне шакрасом, что я просто отошел. Размахнулся, стряхивая труп со штанины, и повторил футбольный трюк. На последнего бандерлога я уже просто зарычал. И он не только свалил в кусты, он еще и кивнул перед этим. Типа сорян, сразу не признали…
— Так бы сразу, — прошептал я и прокашлялся.
Подустал, вспотел и всего исцарапали. Но оно того стоило, плюс те, кто первыми попались под руку, уже окутались той самой таинственной дымкой. Я подошел к ближайшей тушке, трогать не стал, не понимая до конца процесса появления эссенции. Но принюхался, оценивая, можно ли это пожарить.
С виду мясо как мясо. Тот же кролик — только более жилистый. Но внутри от одних только мыслей замутило. Не понял мои они или шакраса, но посыл был очень четким: это мы есть не будем. Спорить я не стал и подобрал появившийся кристаллик. Один, по размеру маленький, как слизь, но беленький, как то, что выпало из грэйрэма. Тут же приложил его к сканеру.
«Обнаружен геном древолаза. Уровень редкости: один. Средняя цена закупки в генотеках: полтора аркоина. Возможные навыки, передаваемые донором реципиенту: отсутствуют. Применяется исключительно в роли катализатора для создания эликсиров высшего уровня. Доступные рецепты…»
Из часов пробился лучик проектора, пришлось на лету искать ему более-менее ровную поверхность. Доступных было обозначено аж пятнадцать штук, но в центр картинки Аркаша вывел только три. Те самые, которые подходили мне. Одному только не хватало всего одного дополнительного элемента (кренитус ползучий — возможно, растение, как плющ), списки же у остальных говорили только о том, что в ближайшее время я это не соберу.
— А как принимать?
«Наиболее удобная форма приема — изотонический раствор,» — ответил помощник.
— То есть?
«То есть — глазные капли», — ответил Аркаша. — «Варианты жидких экстрактов, настоев, отваров и прочих эмульсий и суспензий также допустимы, но концентрация генома будет существенно ниже».
Я собрал кристаллики со всех древолазов. Прикинул, что у меня уже с собой двести десять аркоинов, порадовался и пошел искать топор. Минут через пятнадцать понял, что только зря трачу время. Ни топора, ни следов древолазов, ни вообще какой-либо живности вокруг. Кажись, всех распугали, а, значит, самое время исследовать берлогу.
Подбирался к ней максимально аккуратно. Биомонитор сначала выдал, что мы снова с шакрасом наравне. Но потом начал попискивать, перекидывая проценты на половину донора. Я это ощущал в виде некоторой нервозности, и чесались подживающие царапины.
Еще не дойдя до входа в яму, почувствовал запах. Будто ударило волной сырой земли, щедро сдобренной кровью, гнилью и прочими нечистотами. Я обмотал лицо тряпкой, оставшейся после перекройки больничной пижамы. Дождался, пока перестанут слезиться глаза, и пошел вперед.
Остановился на краю прислушиваясь. Тишина мертвецкая, впрочем, ничего другого я и не ожидал. Кто в таких условиях может жить? Могильные черви? Но они, в принципе, немногословны.
Прямо с порога разглядел белеющие внутри кости. Много.
Прошел и сбежал по наклонному спуску, стараясь удержать равновесие и не скатиться кубарем. Освещение было слабое, но достаточное. Что-то все-таки еще пробивалось сверху, а потом отражалось от выбеленных до блеска костей. И на стенах начали встречаться россыпи маленьких грибочков, излучающих слабый бледный свет.
Чем глубже я спускался, тем больше костей попадалось. В основном четвероногие создания с похожими переломами. Либо позвоночник, либо лапы. Либо все вместе. Попадались и куски шкур, но уже в основном прогнившие.
Еще через несколько метров пошли тела посвежее. Несколько гиен, древолазы, нечто похожее на корову, потом либо гигантская ящерица, либо крокодил. Все в виде высушенных мумий, словно их высосали досуха. Не только кровь, но и все внутренности. Я нашел круглое отверстие на спине некогда крупной хрюшки (не факт, что хрюшки, но перекошенный пятачок еще проглядывался), следы зубов по краям и уже застывшую серую пыль, похожую на капли цемента. Похоже, грэйрэм что-то впрыскивал внутрь жертв, ферментируя это.
Я насчитал несколько десятков тел зверей, а потом еще несколько человеческих. По сравнению со всем остальным, довольно свежими. С такими же переломами, и дополнительно проломленными затылками.
— Запасливый гаденыш, — от одного вида на все это захотелось сплюнуть, но я вспомнил, что на мне повязка.
В какой-то степени я был прав. Грэйрэм, как сорока, все тащил к себе. И к сожалению, еще в живом виде. Ломал ноги, спины и оставлял дожидаться своей участи. Жесть. Я не считал себя впечатлительным, но этих людей, понимающих, что с ними будет, и ждущих своей участи, мне было искренне жалко. Если бы можно было убить грэйрэма еще раз,я бы сделал это с удовольствием. Даже без кровожадных инстинктов шакраса, чисто на своих.
В углу я разглядел то самое треклятое платье с цветочками, а рядом остатки комбинезонов. Один фасон, один материал, видимо, и один шкаф, как у того, что на мне. Неподалеку от комбеза, слегка затоптанную в землю, я увидел еще что-то кожаное с порванными лямками. Откопал небольшую сумку, нечто среднее между несессером и подсумком для двух гранат. Нечто самодельное, с вышивкой и клеймом на коже в виде все той же арфы. Вроде это герб Ирландии, я точно видел его раньше на банках с пивом.
Внутри было два кармашка. В одном плотно лежало три винтажных