Да и одна мысль, что можно делить эту женщину на двоих, бесила меня до такой степени, что хотелось немедленно, не думая о последствиях убить хестита, буквально – раскроить надвое плазменным сгустком и забрать попаданку себе. Усыновить ее ребенка, который не отходил от мамы, и жить вместе большой, дружной семьей. Кто знает, может родить еще сорванцов…
Я прямо замечтался, пока Фасталь посвящал Наллену в наш план и поглядывал на меня с осуждением, ревностью, злостью. Я отвечал ему тем же и не менее энергично. Какой-то просто дикарь, собственник, домостроевец лез из меня в этот момент. Таким я себя прежде даже представить не мог!
Впрочем, я никогда раньше так и не вляпывался в женщину…
Так чтобы смотреть на нее и улыбаться не к месту. Так, чтобы сидеть напротив – и уже только этому радоваться…
Это было безумие, какое-то первобытно-животное ощущение самца рядом с самкой.
Мое… заберу… украду и… присвою…
Туман в голове, череда путанных мыслей, и лишь четкое осознание – я встретил ту самую…
Говорят, последнее поколение лутов из-за новой мутации генов, которая делала нас быстрее, сильнее и выносливей всех предыдущих, получило один побочный эффект. Что-то вроде синдрома истинной пары… Он проявлялся далеко не у всех… Кого-то миновала подобная участь, или просто он еще не нашел свою «пару»…
Так что… мы с Леховым были теперь на равных.
Он – весь напряженный, как натянутая струна, потому что она смотрит, и я, нелепо счастливый, словно дурак.
Два мужика, которые без Наллены не смогут, скорее всего, жить дальше, как прежде…
И одному из которых предстоит получить от ворот поворот…
Как же это все было невовремя и неуместно в нынешних обстоятельствах! Худшего времени, чтобы растечься розовой лужицей у ног женщины даже и представить нельзя!
Увы! Эмоции я контролировать не мог.
Постараюсь хотя бы управлять собственными поступками. Не броситься на Фасталя, когда он так смотрит на попаданку, и на нее тоже не наброситься со своими признаниями и предложениями…
– Я хотела бы все же понять – что именно вы запланировали? – тем временем, уточнила Наллена.
– Точного плана у нас пока нет, – ответил Фасталь за обоих. – Мы будем действовать по обстановке. Цель – собрать верных мне воинов и вместе с тобой сбежать на станцию ликвидаторов.
– Своих я предупредил, – тут же вклинился я.
– В смысле? Это как? Я же видела, что Фасталь забрал у вас коммуникатор. Вас обыскивали пираты, и явно должны были отнять все другие устройства, с помощью которых можно вызвать «своих»…
Я усмехнулся, Фасталь тоже немного оскалился.
– Мы еще во время первого сеанса связи все обсудили и придумали выход, – ответил хестит. – Я сказал, чтобы Рашаль перекинул мне на коммуникатор нужные коды, данные и каналы для связи. Озвучил частоту линии – моей личной и довольно секретной. Я тебе ее тоже давал.
– А в новом коммуникаторе, который вручил мне Фасталь, все уже было установлено и откалибровано, – усмехнулся Рашаль, – Включая, в том числе, и код для управления телепортом, если его можно так громко назвать. Устройством, которое позволяет ходить сквозь стены, если быть точным.
– Хорошо. Итак. Ликвидаторы должны прибыть в какую-то точку достаточно быстро.
– Причем, в режиме мимикрии и с настройками-хамелеонами. Чтобы их никак не засекли на «Лекалте», – добавил я.
– Ну, а я постараюсь, чтобы и с нашей стороны лишних исследований внешнего космоса не было, – добавил Фасталь.
– Ладно. Значит мы бежим сразу в отсек для резервных челноков и кораблей? – немного взволнованно уточнила Наллена.
– Да, – кивнул я. Фасталь зыркнул с таким выражением… Мол, даже за право с ней разговаривать задушу тебя голыми руками. Я ответил не хуже. «Я сам тебя задушу, если потребуется».
«Что ж, разберемся потом, по-мужски» – уже прямо на невербальном языке глаз и мимики добавил Фасталь.
Я картинно отдал ему честь.
– Это что такое?!! – возмутилась Наллена. – Вы опять там на своем, птичьем, переговариваетесь прямо при нас? Вы слышали пословицу: «Больше двух – говори вслух?» Нет? Теперь слышали! Знаете!
– Это наши мужские дела! – ответил Фасталь. Я только кивнул.
– Мужские дела-а-а, – передразнила Наллена и мне жутко захотелось расхохотаться. Фасталь казался каменным изваянием – значит, тоже усиленно сдерживал эмоции.
Дамир хихикнул и обвел нас понимающим взглядом. Кажется, парнишка просек все.
– Что требуется от нас? – неожиданно деловито и серьезно уточнила попаданка.
– Быть готовыми в любую минуту идти с нами, как только позвали. Не спрашивать лишнего и слушаться нас во всем, – ответил Фасталь.
– Хорошо. А как же ошейник Дамира? – ее голос дрогнул, глаза будто стали чуть больше и немного несчастней, даже почудилось – там затаились осколками слезы. Как же я хотел в эту минуту просто утешить ее у себя на груди! Аж тело заныло от желания действовать! Я инстинктивно подался вперед, к ней…
Фасталь, похоже, чувствовал также. Он даже резко обхватил себя руками и сразу же отпустил… Хвост хестита нервно ударил по полу, а потом скрутился в большую тугую петлю.
– Я решу эту проблему, – пообещал я.
Казалось – клянусь Родине на крови. Наллена стала для меня равной с долгом… Это было новое, странное ощущение. До этого момента я все делал ради своей Родины, ради правды и справедливости.
Да, я всегда был отчасти идеалистом. Соглашался на риск, шел туда, куда другие боялись, лишь потому, что считал это правильным и порядочным.
А вот теперь… теперь вдруг все то, чем жил многие годы, стало на равных с отношением к женщине, которую едва знаю, и которая не определилась – нужен ли я ей, в принципе или же нет…
Я сглотнул и плавно, медленно выдохнул. Я люблю ее и к этому надо привыкнуть.
– На всякий случай, Наллена, я сбрасываю тебе на коммуникатор канал связи с моим куратором и боевым другом Леостардом Леоновым, – добавил я к своему обещанию.
– Леоновым? – она поразилась фамилии, а не тому, что я доверяю ей служебную связь, причем секретную даже для большинства ликвидаторов. Я удивленно приподнял брови.
– Во Вселенной Наллены Леонов – первый человек, что вышел в открытый космос, – объяснил мне Фасталь с заметным укором: мол, претендуешь на женщину, а сам ничего не знаешь о ней и ее мире.
– Как ты это выяснил? – спросил я. Разумеется, в наших архивах подобного нет и быть не могло.
– Общался с Дамиром, пока Наллена находилась в отключке, – кивнул на парнишку Фасталь.
Мда… Будет сложнее, чем я думал вначале.
Если он умудрился уже расположить к себе ее сына… Дело дрянь… Ради ребенка женщина выйдет и за нелюбимого! Лишь бы ее кровиночка была счастлива!
Впрочем, я гораздо красивей Лехова. И даже, если Фасталь вдруг вернет себе привилегии на Хетите, я тоже – не из простой семьи, и, к тому же – заслуженный ликвидатор, орденоносец.
И вот опять я сам себе поражался.
Надо было думать о деле! Об операции, детали которой мы не наметали даже в черновом варианте!
Но, судя по физиономии Фасталя и его мимике деревянного истукана, было ясно, что и у хестита не больно-то получалось рассуждать рационально. Это меня несколько утешало.
Хотя следовало бы, наоборот, насторожиться. От нас зависела судьба попаданки. А мы оба были на эмоциях, на желаниях. И периодически совершенно не могли думать хладнокровно и адекватно.
Это ведь плохо, если подумать!
Просто я, по-прежнему, мысленно мерился «градусниками» с Фасталем Леховым.
Та-ак! С этим надо срочно кончать! Сосредоточиться! Успокоиться! Самое важное на текущий момент – освободить Наллену и ее сына! Хватит уже тонуть в сладком дурмане от ее близости, беседы с попаданкой, и исходить яростной ревностью друг к другу.
Хватит!
Я на языке глаз и мимики прямо сказал об этом Фасталю. Хестит ответил: «Да, я согласен».
– В общем, если вдруг что-то случится… И тебе придется бежать одной, отдельно от нас… Сразу же