– Закинул одежду в стирку, выпил успокоительное и лёг спать.
– Зачем вы решили постирать? Всегда так делаете?
– Вообще-то нет… Но мне хотелось смыть с себя всю эту ночь!
– А сами пошли в душ?
Роман выглядел озадаченным.
– Наверное. Может быть.
– Ладно. Вы часто принимали успокоительное?
– Иногда. Редко. Но тут я был сам не свой.
– А где была ваша мама? Вы сказали, что живёте с ней.
– Она ещё не пришла с работы. Она работает в ночную смену.
Я задумалась. Расспрашивать про арест мне не хотелось. Зато мне хотелось верить, что он говорит правду, потому что так играть мог бы только полный психопат. Пока мне ясно было одно: он не случайный человек, он либо убивал сам, либо был свидетелем событий. Я могла предположить, что его заставил всё забыть сильный маг, но, согласно всем полицейским отчётам, никакого магического влияния на Романа обнаружено не было. И, насколько я знаю, на наркотики его тоже проверяли. Вариант оставался один: сильная психологическая травма. Но ею могло стать убийство как своими руками, так и чужими. Ответов не было.
Внезапно из угла послышался голос Паши (а я-то уже успела забыть о нём!):
– Роман, расскажите про Анну Лебедеву.
Рома (про себя я начала называть его так) переспросил:
– Какую Анну?
– Согласно отчёту о посещениях, – Паша помахал листком, который получил от адвоката, – вас навещает два-три раза в месяц некая Анна Лебедева.
К моему удивлению, парень резко покраснел и несмело ответил:
– А-а-а, вы об этом. Она… она приходит ко мне.
– С какой целью? – невозмутимо продолжал Паша.
– Она пишет диссертацию по психологии и выбрала мой случай с амнезией.
– Вам известно, что она соседка одной из жертв?
Я не сдержалась и вздрогнула. Как это возможно, чтобы девушка общалась с убийцей её соседки? Зачем? Почему? Звучало дико, тем не менее Рома кивнул, краснея ещё больше.
– Да, известно.
Божечки, что в голове у этой девушки! Впрочем, есть только один ответ: она не верит в его виновность. Возможно, даже проводит собственное расследование убийства соседки… Нужно с ней поговорить.
– Согласно нашим данным, в школьные годы она жила в том же доме, что и вы, и ходила в ту же школу. Вы дружили в детстве?
– Н-нет, – мотнул головой Роман. – Не помню её. Мы не общались.
Паша сделал пометку в блокноте.
– О чём вы говорите на ваших встречах? – продолжал он.
– Я же сказал, – он попытался скрыть смущение за грубостью, – она пишет диссертацию и расспрашивает меня, как и вы! Она думала, что сможет помочь мне вспомнить, что было на самом деле.
– Но не смогла?
– Пока нет, – понурился тот.
– А как она к вам относится? Враждебно?
– Н-нет, нормально. Почему вы спрашиваете? – снова насупился Рома.
– Ну, если она верит, что вы убили её соседку… Но, видимо, это не так?
– Н-нет, не верит, нет.
Паша что-то быстро написал в своём блокноте.
– Кто-то ещё вас навещает?
– Мать иногда приносит передачи, – равнодушно сказал Рома. – Но не просит встречи.
– Почему?
– Откуда мне знать! – отвёл он глаза. – Наверное, она… верит.
– Допустим. – Он снова что-то пометил у себя. – Почему вы не пользовались своей магической силой?
– И вы об этом! – На лице Романа появилось презрительное выражение. – Не хотел, вот и не пользовался! Не все мечтают быть магами!
Паша словно бы ждал, что он скажет что-то ещё, но Рома молчал.
– Хорошо. – Наконец инквизитор закрыл блокнот и многозначительно посмотрел на меня.
Настал самый ответственный для меня момент. Пора доказать, что я чего-то стою, а не только способна пролёживать Димин диван.
– Роман, – начала я, – дело в том, что я провидица с достаточно высоким уровнем. И чтобы во всём разобраться, я должна заглянуть в ваше прошлое.
Лицо Ромы внезапно изменилось: все эмоции и откровенный взгляд исчезли, оно будто стало бесстрастной маской призрака.
– Нет.
– Нет? – опешила я.
– Нет, я не позволю больше лезть мне в голову, – отрезал он, глядя прямо на меня. Я видела тень страха в его глазах. – Это… причиняет боль.
Я поспешила добавить:
– Знаю, что вы уже через это проходили и вспоминать такие вещи нелегко. Но я здесь, чтобы помочь вам. Возможно, я смогу доказать вашу невиновность. Разве вы не этого хотите?
Рома откинулся на стуле, словно мечтая оказаться подальше от меня.
– Я уже сижу, чего вам ещё от меня надо? – устало закатил он глаза.
Я растерянно покосилась на Пашу.
– Вам известно, что кто-то продолжает убивать девушек тем же способом, что и вы? – подал он голос.
– Я никого не убивал, – отчеканил парень, даже не глядя на моего спутника. – Но Степан Леонтьевич мне говорил о новом случае.
– Очевидно, что это убийство совершили не вы. Отличный повод подать апелляцию. Так? – продолжал Паша.
– Да, это мне тоже Степан Леонтьевич объяснил.
– А разве он не объяснил вам, что мы придём, чтобы вас расспросить? В ваших интересах показать нам воспоминания, чтобы мы могли узнать правду.
– Он говорил, что вы придёте. Я вам всё рассказал. Но в свою голову я вас не пущу.
Я пыталась поймать его взгляд.
– Роман, у меня второй уровень, и я взяла с собой защиту. – Я указала на амулет с грифоном на шее. – Я сделаю всё, чтобы воспоминания не были такими болезненными. Но это действительно важно. Возможно, даже удастся преодолеть вашу амнезию.
Роман вздрогнул и враждебно посмотрел на меня.
– Степан Леонтьевич сказал, что вы хорошие сыщики. Вот и работайте. Если вы не способны справиться без непонятных даже мне обрывков памяти, то какие же вы специалисты?
– Между прочим, – негромко сказал Паша, – по закону мы можем принудить вас к процедуре.
Я бросила на него предупреждающий взгляд. Пытаюсь тут добиться доверия парня, а угрозы делу не помогут.
Роман ничего не ответил на его заявление, а положил руки на столик и тупо уставился на них. Меня кольнуло изнутри сочувствие. Неужели воспоминания так болезненны, что он готов просто наплевать на шанс выйти из тюрьмы? Или он настолько перестал верить в освобождение, что просто не воспринимает нас всерьёз? Тут я поняла, что рассуждаю так, будто он действительно невиновен. Это никуда не годится! Моя задача не сочувствовать, а узнать правду.
– Роман, я не хочу так поступать, – сказала я мягко. – Мы дадим вам время подумать и настроиться. Мы приедем через два дня, а заодно расскажем вам, что узнали.
Он поднял на меня взгляд.
– Через три дня.
– Что?
– Через три дня, – повторил он. – Всегда же в сказках дают срок в три