«Вжившись» в место оператора, сталкер вновь вернулся к тетради. Перевернул лист, обратился к странице, на которой была приклеена вырезка из какого-то печатного документа со схематическим изображением изделия в разрезе, размещенным внутри оператора, и множеством стрелок с надписями. Гриф забегал глазами по строкам. По ходу чтения прерывался и пробовал знания на практике.
Переступая в ходовых гильзах с ноги на ногу, он регулировал высоту подъема опоры и скорость шага. Манипуляторами внутри кабины управлял «руками». Вертикаль машина удерживала самостоятельно. И много чего еще она делала без участия человека, только эти системы необходимо было включить. Тетрадь и полученные ранее знания тому были в помощь.
Время... Оно работало против сталкера и уже раздувало угли. Гриф нажимал, переключал, пробовал, отключал, запоминал, перечитывал и безбожно торопился. Пальцы снова мелко тряслись, и легкий мандраж расходился по телу электрическим зудом.
Информации было много. Она проходила сквозь него, как песок сквозь сито, и только крупные, существенные, по его мнению, знания задерживались на поверхности. Поглощенный этим занятием, он позабыл о боли, усталости, о языке в том числе. Непарный вырост поблескивал промеж зубов, неторопливо шевелился, ощупывал и, как будто мастер, который с философским спокойствием шлифует готовую нэцкэ, обтирал, сглаживая острые углы обломка.
Глаза сталкера горели лихорадочным блеском, дрожь снова вернулась. В груди как будто все туже скручивалась пружина, которую не терпелось запустить и немедленно получить результат.
Наконец он закончил изучение матчасти и сделал первую попытку пошевелить манипулятором. В общем оказалось несложно, не сложнее, чем управлять бэтээром. Все, что ему надо было от этой груды железа, электроники, автоматики и прочего, так это ходить «ногами» и шевелить «руками».
Занятый освоением техники, сталкер упустил из виду главную опасность, и она напомнила о себе. Когда с волнением и кипучим чувством испытателя Гриф пробовал переставлять железные «ноги», сверху на кабину опустилось дымное облако. Оно было непроницаемым, плотнее прежнего, и походило на мохнатую плесень. Гриф не сомневался, что таким образом оно хочет его ослепить. Аэрозольная тварь не поражала умственными способностями и разнообразием поступков, она тупо продолжала придерживаться прежней тактики ослепления и выжидания. И слава богу. Гриф сравнил ее с предприимчивым туманом, и у него по спине прошелся холодок. От этих воспоминаний все тело закричало синяками и ссадинами. Особенно горланил ушиб в области живота. Сталкер умозрительно нарисовал на месте столкновения трубы с «прессом» смачный кровоподтек.
- Надо включить фары, - пробубнил сталкер, так не вовремя отрывая язык от «важного занятия». Взглянул на приборную панель, выискивая переключатель с соответствующим шильдиком, который уже не раз попадался на глаза. Два рядом установленных тумблера дальнего и ближнего света Гриф обнаружил справа от экрана пеленгатора.
Дальний свет был ярким и исходил из нескольких источников. Судя по желтым ярким клиньям, вязнущим в густом дыму, на крыше кабины крепилось два прожектора, еще два по бокам.
Снаружи по-прежнему стояла густая, непроницаемая дымовая завеса. Со стороны это выглядело фантастически: длинношерстное образование овальной формы на железных опорах с четырьмя ярко горящими глазами.
Гриф вспомнил о баллонах за «спиной» машины и о гигантском огнемете в тоннеле. Подумал, неплохо бы объединить эти элементы и гонять аэрозольных тварей не хуже, чем Макар своих коз. Да, было бы неплохо… но сейчас, ослепленный, он стоял истуканом и не знал, что делать. Плотность дымного облака создавала ощущение, что лобовое стекло выкрашено темно-серой краской. Гриф вдруг заметил, что кабина стала тесной, что, упираясь спиной в заднюю консоль, он свободно дотягивается до панели управления и достает до планшета над лобовым стеклом.
От такого понимания сталкеру стало трудно дышать. Показалось, или на самом деле, свежий воздух в кабину больше не поступал. Он подумал, что такое вполне возможно, догадайся тварь закупорить воздухозаборники. И что тогда? Ведь что-то должно быть в супер-пупер-машине на такой случай. Взгляд остановился на тетради, мысли лихорадочно забегали по внутренним архивам. Никак не удавалось вспомнить ни места в конспекте, ни собственных закладок в памяти на этот счет.
Гриф решил идти сквозь стену цеха, благо, стоял к ней фронтом. А там либо попробовать идти вслепую напролом через лес, либо надеяться на обострение конфликта тварей в территориальном споре.
С предельной осторожностью сталкер перенес вес тела на правую «ногу». Поршень с незначительным сопротивлением пошел вниз. Робот содрогнулся, смещая центр тяжести и поднимая левую опору. Гриф медленно переступил на месте. Первый шаг был сделан. Вопреки ожиданиям, амортизаторы погасили столкновение «стопы» с бетонным полом, и сталкер не ощутил ни толчка, ни удара, его лишь слегка качнуло. Второй, третий шаг, правая опора наткнулась на что-то тяжелое. Споткнувшись, робот стал заваливаться вправо. Гриф в панике задвигал ногами, выставил манипулятор. Страх и ужас от неминуемого падения сковывали тело, делали его деревянным.
Робот все кренился и кренился. Дым, залепивший стекло, усугублял положение, заставлял воображение рисовать трагедию больших масштабов. «Вот к чему приводит спешка», - подумал Гриф и задергался. Бросил манипуляторы, попытался высвободить ноги из гильз, чтобы при падении их не переломать и потом быть свободным в своих движениях. Ведь надо будет выбираться из опрокинутой так бездарно машины. Но машина его не отпускала и не слушалась, она действовала согласно внутреннему протоколу. Сработали датчики, пошли команды, машина начала исправлять крен.
Грифу показалось, что она подскакивает мелкими прыжками. Его дернуло пару раз вверх, а затем он ощутил, как стремительно принимает вертикальное положение. Наконец машина замерла, прислушиваясь к его новым идиотским командам.
- Точно для военных делали, - выдохнул сталкер и сглотнул. С минуту он стоял неподвижно, ни к чему не прикасаясь, и усиленно соображал. Затем протянул руку к тетради и стал переворачивать исписанные страницы, задерживая взгляд на заголовках. Через минуту губы его разлепились, а еще через одну в приоткрытом рте зашевелился, заелозил, поблескивая мокротой, язык.
Заголовок «РЕСИВЕРЫ и ОБДУВ» заставил сталкера задержаться. Гриф облизал сухие губы, но рот так и остался открытым. Притихший на несколько секунд язык дождался, пока о нем забудут, и вновь зашевелился.
В кабине, кроме того, что становилось все затруднительнее дышать, делалось душно. Волнение и учащенное сердцебиение играли также не на стороне сталкера. На его грязном, исцарапанном лбу выступили капельки пота. Подбитый глаз начал время от времени подергиваться неприятной дрожью, словно под кожей неаккуратная швея продергивала нить.
Гриф вчитывался в каллиграфический почерк и в какой уже раз благодарил Авигайль