— Я вижу, что все присутствующие в большей или меньшей степени осознали, насколько ошибались, перестав строго следовать законам Магии. Это похвально. Я очень сильно надеюсь, что, встав снова на правильный путь служения Великой, вы уже с него не сойдете и будете наставлять своих потомков верно. Но я ощущаю, что есть домены, которые так и не получили магической подпитки. Здесь ведь не все, кто должен быть, не так ли?
Отсутствовали Сиджизмондо Каэтани, Антонио Орсини, Филиппо Висконти и Валерио Колонна.
— Увы, Милорд, вы правы, — взял на себя роль ответчика Джироламо Делла Герардеска, как хозяин замка. — Нет глав семей Каэтани, Орсини, Висконти и Колонна.
— Старые семьи. Как жаль. Но, увы, ничего не поделаешь. Мой названый сын сказал свое слово. А слово Дракона никто отменить не может. Прискорбно, но завтра эти четыре семьи и домены, за которые они ответственны, перестанут существовать для Магии. Магическая Италия понесет серьезный территориальный урон, который еще долго не сможет восполнить, если вообще сможет.
— Они умрут? — тихо спросил Ансельмо Алерамичи.
— Нет, зачем же? Они просто проснутся обычными людьми. Возможно, проживут долгую жизнь, но уже без магии. Вы же, кто, слава Великой, услышал нас, обязательно должны поработать на пользу магического сообщество, свою собственную и Леди Магии. Займитесь недавно пришедшими в ваш мир волшебниками, наставляйте и просвещайте их, помогите не только постигнуть истинные законы, но и образовать новые семьи в большом смысле этого слова, чтобы восполнить потерю, что принесет завтрашний день, ибо неверующих и невнемлющих гораздо больше, чем вы назвали.
— Милорд, позвольте узнать, почему Италия? Неужели у нас ситуация хуже всех? — осторожно спросил Чезаре Сфорца.
— Не хуже, но и не лучше. То, что мы начали с Италии, связано исключительно с тем, что вы закрыли глаза сами и никому не сообщили о вновь поднявшем голову чудовище, пытающейся возродиться под крылом Ватикана инквизиции. Я слышу, что вы думаете. Нет, у них все было очень серьезно, да, в данный момент они больше не существуют.
— Мы можем говорить с магами из других анклавов о произошедшем в Италии? — задал вопрос Антонио да Монтефельтро, который очень переживал за свою сестру, вышедшую замуж за довольно беспечного в отношении соблюдения традиций французского волшебника.
— То что произойдет завтра, все равно не удастся скрыть. Вы можете написать своей сестре, но ее супруг уже далеко ушел в сторону от истинного пути. Лучше пригласите их к себе в Италию. Расскажите о том, как закончили существование семьи Каэтани, Орсини, Висконти и Колонна. Покажите свои воспоминания. Тогда, возможно, он вас услышит. Этот совет одинаков для всех. И нет, мы не ограничимся Италией. Сейчас решается судьба общего будущего всех магов. И все зависит от вас самих.
— Лорд Принц, а вы не хотите вернуться на место ваших предков и снова править итальянским анклавом как последний из Медичи? — неожиданно раздался голос Убальдо Делла Ровере. Многие волшебники перед этим собранием стали поговаривать, что было бы неплохо, если бы Магическая Италия снова оказалась под властью Медичи, тем более их потомок был настоящим Драконом, что значительно усилило бы позиции анклава на международной арене.
— В данный момент я о таком не думаю, но возможно, мы вернемся к этому вопросу позднее, — ответил Северус совершенно искренне, так как ближайшая пара сотен лет у него уже была примерно распланирована, а для дракона «позднее» может означать любой временной интервал. Затем он посмотрел на Монтермара, и тот слегка ему кивнул.
— Возвращаю вам утерянное. Служите Великой, и озарит она своим вниманием ваш путь.
Он поднял руки и развел их в стороны, закрыв глаза и сосредоточившись на том, что собирался сделать. Так же как в прошлый раз, из рук Молодого Дракона во все стороны пробежала сияющая волна. Она омыла итальянских волшебников приятным теплом, как будто дружески приобнимая и обещая, что теперь с ними все будет хорошо. Маги почувствовали себя обновленными, полными сил и энергии. Магия! Дракон вернул им магию!
— Хорошенько запомните то, что с вами произошло, второго шанса не будет, — произнес Великий Дракон, после чего он и его названый сын, как он сказал о лорде Принце, тихо исчезли без всяких хлопков и эффектов.
— Думаю, все понимают, что никто из нас не должен никого ни о чем предупреждать до завтра, — уточнил Джироламо Делла Герардеска. — Пусть все идет как должно по воле Великой и ее Драконов.
Начальная школа магии и волшебства Лангидрок, Корнуолл, Магическая Британия
В Лангидроке готовились к Самайну. Вечером двадцать девятого октября все ученики собрались в столовой. Леди Блэк подробно рассказала детям о значении этого важного для всех волшебников праздника и попросила не путать его с Хэллоуином, который отмечают простые люди.
— Но я думал, что Самайн — это праздник темных магов. Я слышал, что о нем говорят «Самайн — это первый шаг во тьму». Зачем мы будем его праздновать? — спросил Оливер Вуд, чистокровный волшебник десяти лет, чей отец работал в Министерстве Магии.
— Вы правы, молодой человек, и вы не правы, — с улыбкой ответила Вальбурга. — Самайн действительно считается первым шагом во тьму, но это выражение не имеет никакого отношения к темной магии, о которой мы поговорим позднее, а лишь выражает суть праздника. Ночь Самайна — это не только Время-Вне-Времени, когда истончается завеса между мирами, а духи мертвых возвращаются к родным очагам и могут общаться со своими живыми потомками, но еще и конец светлого времени года и начало темного, когда день идет на убыль, а ночное время увеличивается и только после Йоля все повернется вспять. Потому и говорят о первом шаге во тьму, а с окрасом магии волшебников это выражение никак не связано.
— Понятно, а почему тогда его так мало празднуют?
255/289
— Волшебники в большинстве своем стали бояться всего, что связано со словом «тьма». А это в корне неверно. Свет и тьма неразрывно связаны друг с другом, более того, тьма всегда приходит раньше света. Миры и все в них рождаются из хаоса тьмы, мы, волшебники, а также все магические расы и простые люди, все мы приходим в