— Надо идти, — сказал я. — У нас нет выбора.
И тут мальчишка заплакал. Вот этого только не хватало. Видимо, в доме он находился в состоянии стресса, поэтому держался, а теперь, когда спасся и увидел рядом маму и решил, что все опасности позади, ему вдруг заявили, что надо куда-то идти с мрачными дядьками в плащах. Немудрено было разрыдаться.
— Всё будет хорошо, не бойся, — сказал я и, покрепче сжав ладонь мальчишки, повёл его по улице.
Часть чаровников пошла с нами, но большинство остались. Они окружили дом, отгоняя от него зевак. Тушить его они не собирались — просто следили, чтобы догорел. Всё это сильно смахивало на шоу, и если бы мне кто-то сказал, что сами огневики этот дом и подпалили, я бы не сильно удивился. Правда, было непонятно, кому и зачем понадобилось сжигать живьём мальчишку. Но кто бы это ни был, план ему я сорвал.
Вели нас строго, почти церемониально: два огневика впереди, двое сзади, по одному с каждого бока. И завершал процессию тот, что командовал.
Народ, стоявший вдоль маршрута нашего следования, смотрел на нас как на прокажённых. В их взглядах я видел брезгливость, страх и даже ужас. А в спину нам доносились голоса особо эмоциональных горожан:
— Смотрите-ка, еле идут.
— Потому что скверна давит.
— Им не место в нашем городе!
— Сжечь их в Истинном огне!
Мы, конечно, выглядели не особо презентабельно: оба в саже, у меня рукава обгорели до самых плеч, пацан размазывал слёзы по грязному лицу — то ещё зрелище. К тому же надышавшийся дыма мальчишка постоянно кашлял. Но всё же так на нас реагировать — перебор. Сильно запудрили местным жителям огневики мозги.
Когда мы дошли до угла и собирались повернуть, я заметил Ясну. Она стояла среди зевак и смотрела на меня глазами, полными отчаяния. Не ушла, значит — решила подождать здесь. Но так оно даже лучше.
— Эй, начальник, а давай пойдём на постоялый двор? — громко крикнул я, когда мы проходили мимо Крепинской княгини. — Там можно отдохнуть, подождать, пока всё разрешится.
Огневик мне ожидаемо ничего не ответил, но я обращался не к нему и был уверен: Ясна мои слова услышала и поняла их как надо.
Путь наш оказался недолгим — всего пять кварталов, и закончился он у мрачного двухэтажного здания, не особо большого, но монументального и крайне неприветливого. На здании вообще не было никаких украшений: ни башен, ни декоративной отделки, ни знамён. Только чёрный камень: гладкий и блестящий, с небольшим красноватым оттенком.
Фасад был почти лишён окон — лишь одно круглое виднелось под самой крышей. Оно светилось изнутри, и свет его был пугающим, багровым, словно это окно служило каким-то маяком непонятно для кого. Вход был сделан в виде арки, вырезанной прямо в теле здания. Над ней прямо на камне были начертана какие-то непонятные символы. Еле заметные. Похоже, это был Гардовский Дом Братства Истинного огня.
Один из двух чаровников, что шли первыми, отворил массивную, обитую железом входную дверь, и эта пара сразу же вошла внутрь. Я остановился у порога и вопросительно посмотрел на главу отряда. Тот кивком велел мне следовать за его товарищами, и я вошёл, утянув за собой мальчишку.
За дверью нас встретили два стражника, они были одеты уже не так эффектно, как группа, прибывшая на пожар. Они были больше похожи на обычных дружинников, лишь алые вставки на кафтанах выдавали их принадлежность к огневикам. И кроме этой пары стражников в огромном холле никого больше не было.
Вслед за мной вошёл глава отряда и остальные четверо штурмовиков — это определение однозначно подходило амбалам с жезлами, скрывающим свои лица за капюшонами, больше всего. И мы направились к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
Только подниматься по ней мы не стали: обогнули и вышли к лесенке, ведущей в подвал — крутой, с узкими каменными ступенями. Спустились по ней и упёрлись в дверь. Возле неё тоже стоял стражник. Один. Он быстро, не говоря ни слова, открыл дверь, и наша процессия вошла в коридор — каменный, довольно тёмный, пугающий. И довольно низкий — я едва не задевал головой потолок.
По этому коридору мы пошли дальше. И как-то слишком уж далеко пошли. Похоже, подземная часть Дома Братства была сильно больше видимой. Воздух в коридоре был тяжёлым — пахло старым камнем и чем-то металлическим, едва ощутимым. Через каждые пять метров на стене висел тусклый светильник. Мы пару раз свернули и в итоге подошли к очередной двери — тоже обитой металлом, но выкрашенной в красный цвет.
Глава отряда отворил эту дверь и снова кивнул мне, приглашая войти в комнату. Мы с мальчишкой вошли — куда нам было деваться?
Помещение, куда мы попали, оказалась довольно тесным. Возможно, поэтому с нами вошёл лишь глава отряда. У стены, что напротив двери, стоял узкий стол, на нём лежало несколько свитков, какие-то амулеты и ещё куча предметов, о предназначении которых я даже догадаться не мог.
За этим столом сидел огневик в красно-чёрных одеждах с капюшоном, закрывавшим лицо. Только подбородок был виден — острый, с несколькими тонкими шрамами. Руки у хозяина комнаты были в перчатках, а на шее висел большой медальон с изображением какого-то странного знака.
У одной из боковых стен стояла лавка. Я указал на неё мальчишке и сказал:
— Садись!
Малец спорить не стал — он уже еле держался на ногах, поэтому с радостью присел на лавку, кашлянув при этом. Огневик откинул капюшон и бросил на меня недовольный взгляд, но ничего не сказал. Какое-то время он смотрел на меня, потом развернул один из свитков, что-то в нём прочитал и снова перевёл взгляд на меня. Рассматривал примерно полминуты. Затем произнёс негромким, скрипучим голосом:
— Имя.
— Прозор, — ответил я первое, что пришло в голову.
Чаровник представляться не стал, вместо этого он задал мне вопрос:
— Кто научил тебя не бояться дикого огня?
— Никто, — ответил я. — Как-то само собой.
Огневик криво усмехнулся, откинулся на спинку кресла и сказал:
— Ты дерзок.
— Но меня действительно никто не учил.
— Я тебе не верю, но доказать обратного не смогу. Зачем ты вошёл в дикий огонь?
— Чтобы спасти мальчика, это же очевидно.
— Ты осознавал, что после этого окажешься во власти скверны дикого