Я решаю сделать сюрприз – уверена, все трое ошалеют и придут в восторг, что я наконец вновь в их строю. Кэти уж точно будет вне себя от радости, что у нее опять есть кому повозмущаться на то, что творится на поле.
Однако времени у меня немного – учитывая еще, что надо добраться до стадиона.
Я быстро вскакиваю и нацепляю шорты да майку а-ля Кэти. Конечно, я ведь иду на игру Тэда, и если он выиграет, то после нее мы опять пойдем в кино или кафе. Я должна быть при параде, хоть и на этот «парад» у меня чертовски мало времени.
Быстро подвожу глаза, прохожу едва заметной помадой по губам, распускаю волосы. Понимаю, что волосы грязные и их следовало помыть. Чертыхаюсь и вновь собираю их в хвост, стараясь одновременно сделать его пышным и красивым и в то же время этим скрыть факт грязности моей шевелюры.
Немного усилий – и, кажется, выходит вполне сносно.
Беру мобильник, нацепляю очки от солнца, которое разбушевалось последние дни, и выбегаю из дома. Закрыв дверь, тороплюсь на стадион. Конечно, будь у меня ключи от машины, все было бы куда быстрее. Но даже когда мама дома (а значит, тачка на месте), она не дает мне ключи. Говорит, вот получу сначала права, а потом все остальное.
Это глупо, учитывая, что многие дети колесят на тачках своих родителей, которые же их и научили. Без всяких прав, просто осторожно, чтобы не привлечь внимание копов, и желательно, чтобы вообще не попадаться им на глаза.
Но в итоге я так тороплюсь, что – уму непостижимо! – обгоняю время. Короче говоря, не просто успеваю на игру, а прихожу даже немного раньше. Значит, успею пожелать удачи нашим победителям.
Рыжую макушку Кэти нахожу на поле тут же. Как и светлую головешку Бреда, на котором она повисла. Быстренько спускаюсь и пробиваюсь к ним. Едва меня заметив, Кэти сначала округляет глаза, а потом визжит и бежит ко мне. Бред смеется, пока мы обнимаемся, после чего так же обнимается со мной:
– Здорово, что ты пришла, – заявляет Бред, – Тэд хоть расслабится, а то он какой-то напряженный сегодня.
– А где, кстати, он?
Я так и не вижу среди друзей своего бойфренда.
– Да в раздевалке телится, – отмахивается Бред, – говорю же, какой-то напряженный.
– Тогда пойду его успокою, – я подмигиваю подруге, и мы обе смеемся. Она вновь вешается на Бреда и называет его «мой победитель», а тот сообщает, что главная победа, которую он одержал, – это она.
Господи, как слащаво.
Да потому что я завидую.
Нет, Тэд часто говорит всякие такие милости, но обычно если проштрафится. Как тогда, когда заявил, что на концерт Свифт я пойду в 33–36 лет, зато всю последующую неделю водил меня по кино и кафе без причин и то и дело сыпал комплиментами.
Но приятно, наверное, когда парень, как тот же Бред, сюсюкает просто так. Конечно, в любом сюсюканье надо знать меру – если ваше общение превращается в «ути-пути, ты мой зайчик» – «сюси-масюси, ты моя котечка», то это явно диагноз и с этим надо что-то делать.
Я отправляюсь в раздевалку, по пути поправляя свой сальный хвост. Судя по взглядам остальных, – не особо заметно, что он грязный. Конечно, если я сама, пока его не распустила, этого не заметила, – то логично, что это так.
Коридоры уже пустые – игра вот-вот начнется, потому все игроки давно выбежали на поле. А болельщики тут особо и не шастают, разве что девушки игроков исключение, но раз нет игроков, то и их тут нет.
Я вижу дверь раздевалки нашей команды, но едва уже хочу потянуть ее на себя, как слышу чьи-то приглушенные шептания за углом. Такое чувство, что стоят прямо-прямо за углом.
Прислушавшись, различаю почти сразу же голос Тэда. Но с кем он там шушукается, вместо того, чтобы идти на поле? Да и Бред говорил, что он заторможенный. Может, у него проблемы? Я решаю, что это какой-то важный телефонный разговор, и иду к нему, но когда до поворота остается меньше ярда, слышу и женский голос, отвечающий ему.
Сначала слова, а потом приглушенный смех.
Хорошо, что я надела обувь не на платформе, она не создает шума при ходьбе. Решаю не играть в детектива, который что-то заподозрил, потом будет стеречь, просматривать телефоны, встречи, звонки, друзей и бла-бла. Зачем вся эта суета? Проще все выяснить здесь и сейчас.
Я выхожу из-за угла аккурат в тот момент, когда их болтовня заканчивается. Не только голос девчонки, а оба голоса замолкают. И попадаю как раз вовремя – Тэд сосется с блондинистой чирлидершей, у которой сиськи больше мяча для игры. Да что там, у которой сиськи больше ее мозгов.
Увидев меня, он тут же отпрыгивает от нее, точно от змеи.
– Детка? – смотрит на меня ошарашенно, – а ты как здесь?
Ха. Главный вопрос, который его волнует, – почему я здесь, хотя говорила, что не приду? Странно, что его не волнует, почему он засасывает другую, хотя встречается со мной?
Наверное, при виде этой картины меня должна была обуять обида, гнев, злость на крайний случай, но отчего-то я чувствую бешеное облегчение. Значит, те слухи, что без всяких доказательств в течение года ходили вокруг Тэда, – правда. Он изменяет мне направо и налево, и даже если тем слухам не было доказательств, а значит, я не могу быть в них уверенной, то сейчас я все вижу своими глазами.
Он не святой олененок, а та еще крыса. Значит, отныне и я свободна, и моя совесть больше не обременяет. Как и наши отношения, которых больше нет.
Очевидно, Тэд так не считает, потому что, когда я молча дергаю плечами и иду обратно на поле, он несется за мной по коридору. Блондинка ему что-то шипит вслед, видимо оскорбленная тем, что он побежал за мной, но он все равно бежит.
– Анжи, – он останавливает меня и поворачивает к себе, схватив за плечи, – ты все не так поняла, клянусь! Она сама на мне повисла. Ты же знаешь, как эти шлюхи из группы поддержки сохнут по игрокам команды!
Тэд заискивающе улыбается, отчего делается мне совсем омерзительным. Я убираю его руки, равнодушно вновь дернув плечами:
– Все нормально, Тэд.
– Правда?
– Конечно. Мы просто расстаемся, жизнь на этом не кончается.
Стараюсь не смеяться, когда говорю эту идиотскую фразу. Обычно именно с такими словами парни бросают девушек.