— Извини, маленькая, — сказал я ей и чмокнул в волосатую щечку, — я совсем и забыл обо всем. Мы же с тобой еще не гуляли.
Оперативно убрав записи в тайник и схватив поводок, мы вышли на улицу. Неизменная черная машина снова стояла недалеко от дома, и я невольно улыбнулся. Видимо они настолько уверены в ограниченности своей цели, что не особо и прячутся. Правильно, мой предшественник не только ограничен, но и недалек. Задолжать такую сумму мафии, не имея ничего за душой. Вернувшись к этой мысли, улыбка медленно сошла с моего лица. Ровно через неделю, а вернее уже чуть раньше, мне нужно будет отдать местным мафиози сумму, которую судя по всему, прежний я даже во сне не видел. Хотя вру, видел, причем даже подержал, но крайне недолго.
Утро мне не принесло светлых мыслей по решению этого кризиса, как я надеялся. Продавать мне нечего, собственности нет, тут я вспомнил про полностью сгоревший отчий дом. Из единственного ликвидного — только Момо, но друзей я не продаю.
Персик, словно прочитав мои мысли, остановилась и посмотрела на меня.
— Золотая ты моя, — добавил я, потрепав её за ухом и наградив печенькой, — причем ты даже не представляешь, насколько мои слова близки к истине.
Она радостно захрумкала угощением и побежала дальше по привычному маршруту. Стоило нам войти в парк, и я увидел своего уже старого знакомого.
— Канэко-сан, рад нашей встрече, — произнес Фудзивара с достоинством истинного самурая, — и приветствую твоего спутника.
— Спутницу, Фудзивара-сан, — поправил я его, и хотел было уже пойти дальше.
— Уважаемый Канэко-сан, — снова обратился он, — предлагаю это замечательное утро отпраздновать беседой.
Да, непривычно, на моей памяти в субботнее утро многие не праздновали, но поправлялись, и отнюдь не беседой. Решив, что десяток-другой минут погоды мне не сделают, я согласился. Мы неспешно дошли до прогулочного вольера, где Персик уже без поводка стала нарезать круги, радуясь простору. В нашей «студии» так не побегать.
— Утро и правда чудесное, — пробормотал я, потому что в голове опять промелькнули события вчерашнего вечера. Мой задумчивый, а возможно и напряженный вид не скрылся от взгляда моего собеседника.
— Вас что-то тревожит? — практически без вопросительной интонации сказал он и жестом пригласил сесть рядом. Момо тем временем устроила охоту на какое-то местное насекомое, так что заняться девочке было чем.
— Я надеюсь, Вы считаете меня своим другом? — весьма неожиданно спросил Фудзивара, чем несколько озадачил меня. Честно признаться, за последние пару недель я встретил уже несколько человек, которых, пожалуй, я уже мог так назвать. Тот первый вечер, в который я познакомился со своим собеседником, глубоко запал мне в душу. Он был хоть и немного странным, но весьма интересным человеком, и искренне переживал, что родился не в то время, поэтому я незамедлительно ответил ему.
— Да, и я искренне горжусь дружбой с таким человеком, как Вы. — ответил я, хотя и не совсем понимал, к чему он задал такой вопрос.
— Тогда Вы можете мне поведать, что за причины тревоги, — он внимательно смотрел прямо на меня, — Поверьте, я хоть и являюсь страховым агентом, но я потомок самураев, и их кровь, хотя и сильно разбавленная за эти века, еще чего-то стоит.
— Я Вам верю, — успокоил я его, но ситуация несколько щекотливая, я и сам не до конца в ней разобрался. — Скажу так, крайне неожиданно у меня возникла финансовая проблема, которую я не знаю, как решить.
Не то чтобы я не доверял ему, просто я не уверен, что следует открыть ему всю правду. Если сейчас он знает меня как нормального паренька, то после моего рассказа в его глазах я могу стать лудоманом-неудачником. А самое обидное, что ведь я имею к этому весьма косвенное отношение.
— Если речь всего лишь о деньгах, — ответил он, — я как Ваш друг помогу в этом вопросе. Постойте сразу отказывать мне, — торопливо проговорил он, — я весьма хороший страховой агент, надо признаться, и на очень хорошем счету в моей компании. Я очень хочу помочь.
— Но ведь мы знакомы всего лишь неделю, — воскликнул я, не став уточнять, что помимо того вечера я лишь единожды повстречал его в парке.
— И мне хватило его, чтобы понять, что Вы за человек, — с улыбкой произнес Фудзивара. — Думаете я не знаю, что многие меня считают, м-м-м, несколько странным. Кажется даже, зовут «человек-дождь». Причем не всегда нужно слышать, что говорят, по взглядам людей можно многое понять. Но Вы не смотрели на меня как прочие. Я даже сейчас не могу сказать, что именно я прочитал в Ваших глазах, я раньше не видел подобной реакции. И по ним же мне порой кажется, что Вам гораздо больше лет, чем есть на самом деле.
«Эх, если бы ты только знал», промелькнуло у меня в голове, сколько мне уже исполнилось на самом деле. Вот только Фудзивара — это единственный человек, который это заметил. Каору сделал похожий вывод лишь по моим словам, когда я несколько вышел из образа недотепы — курьера. Но Фудзивара нет, он почувствовал это немного по-другому, нутром. Мне теперь стало немного стыдно, что я в мыслях тоже называл его весьма, допустим, импозантным.
— Были сложности в жизни, пришлось рано возложить на себя груз ответственности, — почти не соврал я, хотя и рассказывал свою биографию, а не Джуна. — Видимо это наложило свой отпечаток. Мне порой кажется, что я родился не в том месте, да и не в то время.
— Мне знакомы такие слова, — твердо сказал он. — Но раз мы именно здесь, значит так и должно быть. Так может Вы расскажете мне всю историю целиком? Не забывайте, перед Вами истинный самурай.
После этих слов он приосанился, но на губах заиграла ироничная улыбка. Видимо ему нравилось обращать на себя удивленные взгляды обывателей.
Решив, что хуже уже точно не будет, я открыл ему всю правду о вчерашнем происшествии, предварительно упомянув, что, во-первых, часть займа пошла на приобретение Момо. А во-вторых, еще раз объяснил особенности своего состояния после черепно-мозговой травмы, и отсутствие памяти до того момента, когда я очнулся на операционном столе.
Фудзивара внимательно слушал и молчал. За весь мой сбивчивый, но довольно долгий рассказ он не проронил