Кстати, спасибо родному деканату, не оставившему студентов без привычной бытовой техники из родного мира. Обеспечили и микроволновкой, и холодильником, и плитой нормальной, на искрах работающей, и даже всякие мясорубки-соковыжималки в шкафчик кухонный поставили. Не представляю, как бы я здесь печь топила. Дровами!
Итак, суп. Обычный картофельный. С чего надо начинать? Мясной бульон есть, картофель очистить и порезать, дальше … Что самое ненавистное в супе? Лук! Обжаренный с мелко натертой морковью. Тереть морковку есть на чем, жарить — тоже.
Но лук! Ненавижу его! Все бы ничего, овощ как овощ, но этот запах?! Это же настоящее природное оружие, причем бьющее с разбега и наповал!
Взяла в одну руку нож, в другую — луковицу. Ладно, соберись, Моргана, ты недавно залечивала открытый перелом (ох, не вовремя вспомнилось!), что тебе какой-то там овощ? Ты же маг-практик, твоя стезя — бытовые заклинания!
Сняла слой шелухи, взрезала тонкую кожицу. Сок брызнул на руки, в нос сразу ударил луковый ядреный запах и глаза заслезились. Нож пошел глубже, вспарывая слой за слоем. Я всхлипнула. Ничего, Мори, держись, ты его победишь! Ты уже наполовину победила-а-а…
Я не сдержалась и заревела. Отложила расчлененную луковицу, вытерла ладонью слезы и взвыла, ругаясь, что есть сил и голоса: луковый сок с рук попал в глаза.
Ах ты ж мать моя королева! Да что ж такое! Кто только придумал эту гадость окультурить?! Зашарила руками вокруг, пытаясь найти полотенце, но попадалось все не то. Пару раз вляпалась в мусор, один раз — в открытую масленку. Да где ж это проклятое полотенце?!
И в этот самый миг раздался стук в дверь. Кого там принесло так не вовремя?
Метнулась к двери, с размаху открыла, едва разлепив глаза от слез. Яркий фонарь у входа высветил высокую смутно знакомую мужскую фигуру в холщовых штанах с черной вышивкой и темной рубахе. В руках гость бережно держал какую-то белую тряпку.
— Как вовремя! — я выхватила ее и прижала к своим глазам.
Промокнула слезы, вытерла щеки, и наконец решила посмотреть на спасителя и благодетеля.
Молодой парень застыл как вкопанный. Со священным ужасом он переводил взгляд то на меня, то на тряпку, то опять на меня, то снова на тряпку.
Я аккуратненько рассмотрела, что же конкретно он мне принес. Ничего особенного — длинный до пола отрез белой тонкой, почти прозрачной ткани. Похоже на газ или шифон. По одному краю шла серебристая вышивка крестами и розами, по другому тянулись две ленточки на завязки.
Это было очень похоже на… фату?... или саван?
Смущенно сложила отрез и протянула обратно владельцу.
— Чародейка Моргана, — привычно представилась, — Чем могу помочь?
Парень откашлялся, боязливо огляделся по сторонам и глянул на меня так, что я все поняла без слов. Шагнула с прохода, простерла руку в приглашающем жесте:
— Может быть, войдете?
Он с готовностью закивал и рванул внутрь, словно за ним кто-то гнался. Я медленно закрыла дверь, попутно пытаясь вспомнить, где ж видела этого любителя мрачного рукоделия.
Парень застыл посреди прихожей, как-то по-детски всхлипнул, утер рукавом нос и промямлил:
— А у меня невеста пропала, госпожа Моргана.
Глава 4
Журнал поступивших обращений.
Дата — 15 августа. Время — пол-девятого вечера.
Бросила мельком взгляд за окно: уже стемнело. В августе ночь опускается на землю быстрее. Вроде только-только было светло, дети играли на улице и соседки друг к другу в гости забегали за солью и парой картофелин к ужину, и вот — на улице тишина, гаснут огни в домах и лишь в отдалении слышится приглушенная перекличка фонарщиков.
Я снова вернулась к надоевшему за сегодняшний день журналу. Козловская будет счастлива: документация впервые заполняется вовремя.
«Имя обратившегося — Йонас...»
— Ваша фамилия? — спросила я у посетителя.
Тот вопросительно глянул на меня и всхлипнул. Я недовольно поморщилась и протянула ему вторую коробку бумажных салфеток. Первая, уже пустая, валялась в мусорном ведре. Йонас манерно протянул тонкую, по-девичьи изящную ладошку, вытащил из коробки очередную бумажку и громко высморкался в нее.
Тьфу ты, разнюнился! Такими талантами он меня вообще без салфеток оставит.
— Фамилия? — грозно повторила, надеясь интонацией отвлечь от страданий.
— Чья? — он вытер нос салфеткой и начал ее аккуратно складывать, потом положил в сооруженную стопочку из уже использованных.
— Нас здесь только двое и свою фамилию я еще помню!
— Верренс, — провыл между рыданиями малохольный и протянул руку за следующей салфеткой.
Верренс, Верренс, что-то знакомое…
Глянула в журнал обращений — точно! Недавно приходил ко мне его однофамилец или родственник. Подозрительно глянула на своего посетителя — а не младший ли это братец кузнеца, что живет дальше по улице? Хотя на кузнеца Йонас явно не тянет. Худой, манерный, длинные русые волосы убраны под тонкий серебряный обруч. Да и одет в вышитую темными узорами льняную рубаху навыпуск, перехваченную широким кожаным поясом, плотные штаны и начищенные до блеска сапоги.
Помню я того Верренса — рост под два метра, в ширину — не меньше, но не из-за полноты тела, а из-за накачанных мышц. Такой наступит на лошадь и оставит от нее мокрое место. Мощный взрослый мужчина оказался на удивление вежливым и учтивым, все порывался с чем-нибудь тяжелым мне помочь в ответ на мои услуги или отремонтировать. Но я жестко и категорично отмела предложения, цинично взяв золотом.
— Инвар Верренс кем-то вам приходится?
— Старший брат, — Йонас горделиво приосанился и задрал красный от рыданий нос к верху.
О как! Брат, оказывается. А с виду то и не скажешь, что этот хлипкий хлыщ и тот здоровенный лоб — дети одних родителей.
— Итак, я вас внимательно слушаю, — я отложила ручку и приняла заинтересованный вид, — Что, где, когда произошло и прошу очень подробно.
Пропала невеста.
Жениться Йонас решил на давней подруге детства, дочери местного суконщика Изельде. Не видела ее, не знаю, но судя по рассказам потерпевшего, девушка была похожа на своего жениха — любила мрачное, трагическое и искала себя творчески.
Правда, когда младший Верренс мне это впервые сказал, я ушам не поверила. Брат кузнеца ищет себя творчески? Серьезно? Я была уверена, что у него дорога одна — взять