— Зачем меня звал?
— Твоя миссия под угрозой.
— Кто тебя напугал? — Синклер задал этот вопрос иронично-безразличным тоном.
— Операция привлекла слишком много внимания. Вы совершенно не заботитесь об элементарных мерах предосторожности. События прошлого этапа открыто распространяются на каналах, в мельчайших подробностях. Кураторы встревожены.
— Тебя напугали репортеры?
— Скорее те, кто стоит за ними. И рядом с ними.
— Кто стоит за ними, мы знаем. Кто стоит рядом?
— Конкуренты.
— Ты уверен? Контрразведка?
Александр молча кивнул.
— Главного редактора не заподозришь, слишком известная персона. С ним две девчонки, периферийный репортер с талантом ниже среднего и алкоголик-бабник, явно отправленный в ссылку. Кто из них?
— Оборотень должен выглядеть непримечательно. Серой посредственностью.
— Как вы вообще поняли, что он есть?
— Твой искин принимал и обрабатывал кодовые команды федерального уровня.
— А у тебя такие есть?
— Есть. Но это не мои.
— Ты можешь узнать подробности, используя свои кодовые команды?
— Нет. Наши конкуренты ревностно следят, чтобы этого не произошло.
— Гармоник и искин-альфа, наверное, смогли бы выяснить что передавалось. Вот только где его взять? Может дадите взаймы? Ни за что не поверю, что у вас не припрятана парочка на черный день.
— Парочка есть и у тебя.
— У меня? — капитан Доусон сильно удивился, — и где же?
— На станции. Было две попытки зайти в вашего искина, с черного хода, так сказать. Первая попытка хорошо читается, гармоник при поддержке нерядового искина. Вторая — непонятно, хорошо замели следы. Или мало их оставили.
— Наверное бессмысленно тебя спрашивать, уверен ли ты. Но количество искинов известно и понятно. Один привезли USC. Второй — «Солнечная виверна». Впрочем, у «Виверны» не искин, а только матрица основы. Методом исключения получаем USC.
— Похоже на правду. Примем как рабочую гипотезу.
— Но почему они так подставились. Не боятся?
Александр кисло улыбнулся:
— А что ты им сделаешь? Предъявишь обвинение? Они тебе принесут искренние и глубокие извинения, нахально улыбаясь в лицо.
— Вы что-то можете сделать?
— Можем. Но чисто не получится, шуму будет много. Может выпотрошить их искина?
— Увы, мы не сможем. У них полноценный эпсилон.
— Чертовы корпораты. Что ж, остается только ждать. При случае, арестуй «Виверну», причину придумай сам. У них обычный безлитерный Мозг, уж его-то точно можно будет допросить. Но вернемся к главному. Вы слишком много привлекли внимания.
— Кого еще мы возбудили?
— Мне показалось, или ты не придаешь этому серьезного значения? — глаза Александра опасно сузились.
— Сначала ответь на мой вопрос.
— Прибыла крупная фигура от Ракузы. Они играют за противоположный клуб, как ты знаешь.
— Сомневаюсь, что эта фигура в игре. Больше похоже на отвлечение внимания.
— Столь ценными фигурами внимание не отвлекают. Это было бы так же странно, как если бы к нам заявился сын самого Вольдемара Морада, собственной персоной, с невестой. Для отвлечения внимания.
— Ты прав, ерунда получается.
— У них есть интерес. И нам явным образом указывают, что он есть.
— Все это никак не мешает плану. Но я, конечно, доложу о твоих опасениях Совету.
— Это не все. Тут есть кто-то еще.
— Дай угадаю. В белом сюртуке и красным значком на лацкане?
— Нет, с этими все понятно. Есть еще одна сила, неизвестно, на чьей она стороне.
— Зачем ты это мне рассказываешь? Нужна помощь?
Александр вздохнул. У него был вид учителя, в очередной раз, объясняющий что-то банальное нерадивому ученику.
— Господин Синклер… эмм… Доусон. Я ничего не знаю о вашей миссии, кроме того, что получилось собрать в открытых источниках. А получилось пугающе много, и речь не о крупных корпоратах, почуявших жареное. И не о знаменитых капитанах, слетевшихся как муравьи на сахар[1]. И даже не обилие наблюдателей от всех фракций нашего Клуба…
— Не от всех. Радикалов мы победили.
— От всех. А также от ваших конкурентов. И от наших конкурентов. Все старательно смотрят, что вы тут делаете? Гранда инфинити! С тем же успехом можно проводить вашу сверхсекретную операцию в прямом эфире федерального канала. Вы что творите?
Взгляд Александра требовательно смотрел на Капитана. Ответный взгляд Доусона был не менее жестким.
— Командор, если вы не видите системы в происходящем, значит, вам не положено ее видеть. И это хорошая новость: значит, все остальные тоже ее не видят. Они не понимают, что и зачем мы делаем, именно поэтому так много собралось наблюдателей. У вас все?
— Нет. Есть еще что-то. Все вышеупомянутые фигуры — это привычная возня. Мы ее знаем и понимаем. Но кое-что выбивается из общей картины. Пакеты ансибля, которые периодически приходят и уходят. У них нет адреса, искин не может их расшифровать.
— Как это нет адреса? Они что, из ниоткуда?
— Именно. И уходят в никуда.
— Почему их нельзя расшифровать.
— Ерунда получается. Такое ощущение, мы просто не знаем данного языка.
— Оортианцы? Культ Слендора?
— Вторые не вылезают со своей кометы. И нам понятен общий принцип построения их языка, он создан на основе троичного счисления несимметричной логики. Нет, это не оно. Что же касается первых, они не используют варпа.
— Всегда было интересно, как же они совершают межзвездные полеты?
— Этот вопрос не к нашему ведомству, а к вашему. В общем, это что-то трансцендентное.
— Не может ли это быть самыми обычными «передачами Хаоса», которые мы регулярно ловим в варпе?
Александр долго молчал перед ответом.
— Если и так, то это будет первый случай, когда мы принимаем такую передачу в нашей вселенной. Хаос