— Проникновение агентов Хэньшаня… Цель — артефакт «Сердце мира»… Добровольное признание…
Наконец девушка скептично подняла бровь и произнесла:
— Китайцы? Но я была уверена, что у вас заключён союзный договор! Они…
— … считают, что слишком умные, а Эсмаруил слаб, — перебил я девушку и продолжил:
— Что я слишком занят решением внутренних проблем, чтобы заметить нож у своей спины.
Поднявшись, я подошёл к окну, и задумчиво уставившись на суетливую жизнь Эсмаурила, тихо произнёс:
— Их ошибка им дорого стоила. Диверсанты оказались пойманы и переагитированы на нашу сторону, артефакт под усиленной охраной… Но объявление войны Хэньшаню будет подобно поджогу порохового склада. Поэтому…
Следующим документом девушке улетел протокол нашей очень продуктивной беседы, и в помещении вновь установилась благословенная тишина, которая, впрочем, очень быстро разрушилась возмущённой девушкой, которая моментально всё поняла:
— Ты… ты обещал им поставить своего правителя⁈ Только… — не знаю, что Лионэль прочитала в моих глазах, но она слегка попятилась, и не верящим голосом произнесла:
— Ну неееет… Только не говори мне, что ты решил поставить руководить ими МЕНЯ⁈
Я на это только лишь улыбнулся — коротко, без тепла, после чего глядя прямо в глаза шокированной девушки начал говорить:
— Ты — идеальный кандидат на эту роль. Любой другой человек будет восприниматься китайцами как чужак, и слушать его команды они будут соответствующе.
Ты же, благодаря своим способностям метаморфа, сможешь принять нужный облик и руководить ими так, как это будет нужно нам. — Я приблизился, к ней, заставляя её постепенно отступать к стене, и мягко закончил:
— Ты — идеальный компромисс. Мягкая марионетка, за которой будет стоять моя армия.
Лионэль внезапно сузила глаза, а в следующий миг с её стороны прилетел сильный, хорошо поставленный удар по лицу. Благодаря своим параметрам я его даже не почувствовал, лишь слегка наклонил голову, в немом удивлении рассматривая эту боевую девчонку.
— Ты совсем уже с катушек съехал! — она задыхалась от возмущения, сжимая покрасневший кулак. — Даже не мечтай! Я не буду твоей игрушкой! Не заставлю людей принять…
— Люди примут того, кто даст им хлеб и безопасность, — перебил я Лионэль, проникновенно заглядывая в глаза этой девчонки. — А хлеб у них будет, только в том случае, если ты станешь владетелем Хэньшаня.
Без тебя в их городе уже завтра начнётся голод, и знаешь что? Я не пошевелю даже пальцем, чтобы прокормить народ предателей, пока у их руля стоит кто-то, кроме тебя.
Глаза Лионэль от такого ультиматума расширились настолько сильно, что я даже невольно начал переживать — не перегнул ли с нагнетанием обстановки?
На самом деле я конечно же не был такой законченной мразью, как старался показаться Лионэль. Если бы она знала меня хоть чуточку побольше, то мой блеф ни за что не удался бы, но история не имеет сослагательных наклонений, поэтому сейчас девушка смотрела на меня большущими глазами, и принимала судьбоносный выбор…
— Ты действительно сделаешь это… — спросила она меня шокированным голосом, на что я пожал плечами и равнодушно протянул:
— Выбор за тобой. Трон Хэньшаня или уже на рассвете начнутся первые похороны. Думаю, даже ты с твоим прагматичным взглядом на жизнь способна принять рациональное решение.
Девушка ещё некоторое время помолчала, но потом она выпрямилась, и сглотнув тихо произнесла:
— Я… Я сделаю это. Но не для тебя, Винд. Я сделаю это, чтобы спасти их от тебя!
На это утверждение я не выдержал и тихо рассмеялся, после чего вернулся на своё кресло и произнёс:
— Очаровательно. В таком случае не покидай пока что пределы Эсмаруила. Понятия не имею, когда китайцы созреют для повторного визита, но когда это произойдёт — ты должна быть где-то рядом, поняла?
Лионэль смирённо согласилась со мной, после чего посчитала лишним задерживаться в моём кабинете дольше необходимого, и кинув напоследок не читаемый взгляд в мою сторону, тут же вышла за пределы кабинета.
Мне тут тоже делать было особо нечего, поэтому я решил прогуляться до складов, чтобы разгрузить лишнее барахло, ну и по возможности поискать там камней обновления, чей стратегический запас у меня уже подошёл к концу.
Путь до складов не занял много времени, и уже через пяток минут я начал спускаться туда, где были сосредоточены практически все запасы Эсмаруила.
Спустившись вниз, я прошёл сквозь распахнутые двери, и практически сразу увидел Таньку, которая с задумчивым выражением на лице расставляла по полкам какие-то флакончики из сумки на полу.
В этом зрелище в принципе не было ничего необычного, и я бы в принципе со спокойной душой прошёл мимо, однако задумчивое, или я бы даже сказал — обеспокоенное выражение на лице девушки заставило меня остановиться, и полюбопытствовать?
— Тань, ты как? У тебя всё в порядке? А то на тебе прям лица нет…
Девушка подняла на меня свои глазищи, и тихо проронила:
— Да… То есть нет…
Я с ожиданием уставился на девушку, которая всё-таки собралась с мыслями и едва сдерживая слёзы прошептала:
— Мама куда-то пропала… Бросила все вещи прямо тут, на складах, и куда-то ушла…
Услышанное меня не слабо так удивило. Александра Степановна уже успела зарекомендовать себя как очень ответственный человек, и озвученное поведение было совсем для неё не характерно.
Я терпеть не мог, когда в городе под моим контролем происходило что-то странное, а я был не в курсе, поэтому тут же, не сходя с места, требовательно обратился к хранителю:
«Ромул, ты что-нибудь знаешь о том, куда подевалась наша Александра Степановна⁈»
Не успел я закончить вопрос, как в сознании уже возник голос зиуронга: « Отчего же не знать… Не так давно она действительно бросила всё и быстрым шагом вышла за пределы Эсмаруила через западные ворота.»
«Одна⁈» — неимоверно удивился я этой информации, а получив подтверждение от хранителя стал очень задумчив, целиком копируя поведение Тани.
«Если бы она вышла в составе группы, то тут всё понятно… Но выход в одиночку… Когда она не так давно буквально тряслась при упоминании теней… Это очень странно.»
Был бы это кто-то другой, я бы может и задумался о своих дальнейших действиях, но в случае с Александрой Степановной, которая сделала для Эсмаруила больше всех, вместе взятых, выбор был только один — немедленно нестись на выручку, не считаясь с сопутствующими потерями.
Я