— А потом плохо стало тебе… — приподнимает он одну бровь. — Я нашел тебя на полу возле своей кровати. Неплохая помощь.
— Я сказала как было. Больше мне нечего добавить, — морщусь от нового приступа головной боли и осторожно пожимаю плечами. — Если подозреваете меня в чем-то, можете перевести в другое место. Я готова перейти к остальным девушкам. Или просто заприте где-то еще…
Нет. Никогда. Ни за что больше не буду. Даже не дернусь, если вдруг что… И даже не пожалею об этом.
Я чувствовала себя выпитой до суха. Это как же я так умудрилась. Еще и сознание потеряла.
В горле просто сухость страшная и пить хочется невозможно.
Перед моими глазами неожиданно возникает прозрачный стакан воды.
— Пей, — звучит короткий приказ.
Мне кажется адмирал и не умеет по другому разговаривать. Вся его речь — это рубленные фразы в повелительном ключе. Именно поэтому он и производит такое впечатление.
Я не стала гордо отказываться. Просто взяла стакан, уже не обращая внимания соприкоснулись наши руки или нет, и выпила его в несколько глубоких глотков.
— Вы подозреваете меня в чем-то? — храбро спросила, протягивая стакан обратно.
Не хотелось оставаться в полном неведении. Не любила я неизвестность.
— Если бы подозревал, Лирэм, то ты бы проснулась совсем в другом месте, — сухо ответил командующий. — Но допрос все равно будет.
— Допрос? — удивилась я.
— После того как ты позавтракаешь и приведешь себя в порядок, — мрачно кивнул он. — И приведи форму в третий режим, — мимоходом бросил, вставая со стула.
— Потом поговорим. У меня появилось очень много вопросов к тебе, Лирэм.
Только откинув простыню после ухода имперца, я поняла всю катастрофу случившегося. Скорее всего у умной формы имперцев во время моего ночного обморока сбросились настройки, потому что я была в совершенно открытом костюме, который практически ничего не скрывал. Просто короткие шорты и черный топ.
Жар затопил шею, уши вспыхнули.
Неудивительно теперь, что адмирал такое подумал обо мне.
Я торопливо принялась искать место переключения, но его не было. Воротник с плотными планочками пропал, и где теперь искать их я не представляла.
Вот ведь попала! Неужели нельзя было с этим костюмом инструкцию мне выдать? Я бы ее зазубрила наизусть.
Пальцы скользили по тонкой ткани и не могли найти ни одного подозрительного участка. Завернувшись в простыню, прошла босиком до двери и выглянула в гостиную.
Имперец стоял возле стола, на котором был расставлен его завтрак. Окинул меня удивленно-недовольным взглядом.
— Что? — резко спросил, отставляя в сторону какой-то контейнер.
— Я не знаю, где теперь переключать режим, — тихо призналась я.
Внутри все отчего-то кипело от обиды. Даже не поблагодарил! Слова не сказал. Только обвинения и недовольство во взгляде. Допрос… Еще и эта унизительная ситуация. Нельзя было сразу объяснить что ли?
Адмирал некоторое время выжидательно смотрит на меня. Чувствую себя странно от его взгляда. Вроде и привычный страх накатывает, но теперь еще что-то появилось внутри. Притяжение, кстати, пропало. Чему я уже успела обрадоваться.
Но вместо него появилось что-то еще. Странное тепло в груди. Оно разрастается, расходится волнами по телу и… беспокоит…
Чувствую неловкость и странное смущение. Никогда так себя не чувствовала под мужскими взглядами. Я ведь думала, что уже привыкла к ним, за время работы в качестве помощницы у своего отца.
Там тоже было много мужчин. Разных. Приятных и не очень. И со всеми я спокойно общалась. Ничего странного не чувствовала. Сейчас почему? Что это?
Имперец, наконец, дает ответ.
— Лирэм, ты сожгла свой комплект. Он просто расползся от нагрузки. Я снимал с тебя ошметки ткани, когда утром нашел. Ты не помнишь ничего?
Я пораженно мотаю головой. Как сожгла?
— Новая форма лежит на кровати. Одевайся и выходи завтракать. Потом поговорим и об этом, — жестким приказным тоном добавляет адмирал Корс.
Я одеваюсь. Дрожащими пальцами настраиваю нужный режим. Отчего так сердце колотится в груди? Не могу сама себе этого объяснить. Но с эти мужчиной постоянно, как по краю пропасти хожу. И страшно, и дух аж замирает от какого-то странного восторга.
Конечно, я сама виновата в недавней ситуации. Нужно было уйти. Сразу. Но…
Я знаю, что для меня это был бы невозможный компромисс. Да я сама бы себя сгрызла изнутри, если бы так поступила.
Что ж… Пора принимать последствия своего поступка. А вопросов у меня накопилось тоже немало. Особенно после прочтения той информации, что так щедро поделились со мной.
Выхожу. Имперец ждет, отвернувшись к столу. Поворачивает голову. Смотрит остро прицельно, потом приглашающим коротким кивком указывает на наш завтрак. Понимаю теперь, что на столе расставлена двойная порция.
Мы едим в молчании. Я все еще пытаюсь утихомирить сумасшедшее сердце, а адмирал напряженно о чем-то думает и коротко посматривает на меня. Взгляды острые, жалящие. Ощущаю его взгляды почти как прикосновения. Жаркие, бросающие в дрожь. Хоть в его стальных глазах я вижу лишь колючий безжалостный лед.
Едва могу жевать в его присутствии. Волнение не дает спокойно поглощать пищу. Какие вопросы он мне хочет задать? Что понял этой ночью? О чем догадался?
Санатики у нас были не редкостью. Многие могли изменять тонкое тело. Большинству силы хватало только на себя, других не могли лечить. И не все болезни, естественно, можно было исцелять подобным образом. Но очень многие можно было… И такие целители поэтому были востребованы.
Как с этим у имперцев я могла только гадать. Не было у меня сведений на эту тему.
— Что произошло этой ночью? — сразу последовал вопрос от адмирала, едва я отодвинула контейнер с недоеденным завтраком.
Тяжелый взгляд прожигал насквозь.
— И не советую тебе вилять или пытаться обмануть меня. Ты все отлично помнишь, Лирэм, — добавил он.
Правду, так правду. Это очень