Меренков довольно кивал, наградив похотливым взором и меня. Должно быть, привлекательность женщин он оценивал в том числе и через призму свежести их мыслей, потому как до этого момента меня, казалось, и вовсе не замечал.
– Займитесь этим, Татьяна Юрьевна, – наставительно изрек он. – После совещания зайдите в канцелярию, они организуют вам билеты. Только по окончании поездки непременно возвращайтесь к нам!
– Кто ж ее просто так отпустит, – не удержался Субботкин.
– Это будет командировка из командировки! – радостно сообщил Егор Власович, должно быть, сочтя это гениальным каламбуром.
В канцелярию после совещания я действительно зашла, попросив Настю составить мне компанию. Там мы дали задание приобрести мне билеты на экспресс, пока лишь в один конец. Затем выяснили, что семье Крюкова полагаются два новогодних подарка, а также то, что они уже закуплены. После некоторых препирательств нам их выдали на руки. Правда, взяли с Насти расписку, а с меня слово, что я действительно вручу их должным образом. Под этим они подразумевали новогодний костюм, наличие которого я придумала, чтобы иметь возможность попасть в дом Крюкова.
– Ну и где ты возьмешь шубу Снегурочки? – озабоченно спросила Настя, когда мы покинули канцелярию.
– Кажется, легче будет достать сельдь под шубой, но детишки вряд ли ее очень ждут, – улыбнулась я и заверила: – Придумаю что-нибудь.
Если я не нашла времени прикупить здесь лишнюю рубашку, вряд ли с новогодним костюмом я преуспею в столь сжатые сроки. Впрочем, сомневаюсь, что из канцелярии семье Крюкова сообщат о наших с Анастасией Алексеевной обещаниях. Вполне достаточно будет объяснить, что в этом году подарки разносят адресно.
– Только не говори, что на костюм ты забьешь, – опасливо посмотрела она мне прямо в глаза, протягивая две яркие подарочные коробки. – Адрес Крюковых пришлю. Даниил Альбертович раньше семи с работы не уходит, а вот график его супруги мне неизвестен.
– Положимся на везение. Надеюсь, что в комбинации с нашими светлыми головами оно не подведет, – подмигнула я Насте.
После недолгих раздумий я отправилась в квартиру Глафиры Дмитриевны. На кухонном столе со вчерашнего вечера меня дожидались банки с помидорами и кабачковой икрой. С щемящим чувством я убрала их в холодильник. И надо было мне отправиться за хлебом вчера! Сидела бы здесь, ела икру из банки ложкой. Не было бы ни этой встречи с Лазарем, ни его утреннего исчезновения. Впрочем, и прекрасной ночи в его объятиях тоже не случилось бы.
Отбросив непрошеные мысли, я отправилась в спальню. Всерьез не рассчитывая найти в гардеробе старушки карнавальные костюмы, в платяной шкаф все-таки заглянула. Оттуда на меня сиротливо смотрели безразмерное платье, коричневый пиджак и цигейковая шуба. На наряд Снегурочки все это походило мало.
Должно быть, Субботкин успел раздать вещи бабушки после ее смерти. На всякий случай я распахнула еще одну дверцу. Вместо вещей с полок на меня смотрели аккуратные стопки тетрадей, картонных папок и перевязанные бечевкой кипы бумаг. Ими было заполнено все пространство сверху донизу. Да, работа занимала в жизни женщины первостепенное место.
Я вытащила одну из стопок с тетрадями и принялась их листать. Здесь были и старые экземпляры с пожелтевшими страницами, и новые в ярких обложках. Все они были заполнены убористым почерком. Пробежавшись по записям, я догадалась, что они содержали конспекты лекций, которые читала Глафира Дмитриевна.
Ничего интересного для меня в них не содержалось, но я зачем-то взяла с полки очередную стопку. Она состояла из старых картонных папок с дипломными работами студентов.
«Перспективы развития овощеводства защищенного грунта», «Плодоводство с высокой уникальностью» – читала я в заголовках. Но, отложив очередную папку, замерла. Каллиграфическим почерком на ней было выведено: «Организация производства овощей», а ниже подписано: «Трегубов Р. П.».
Дрожащими пальцами я открыла папку. В ней были подшиты несколько десятков машинописных листков. Я попыталась пробежаться по тексту, но буквы предательски расплывались. Собственно, вряд ли работа могла содержать что-то для меня интересное. Помимо одной только детали: авторства.
Ланселот Трегубов не просто имел поразительное сходство с молодым человеком, которого я увидела на фото из фотоальбома Глафиры Дмитриевны. Теперь стало абсолютно очевидно: они родственники.
Несмотря на то, что я подозревала это и до сегодняшней находки, этот факт поразил меня. Знал ли сам Ланс о том, что кто-то из его родни здесь учился? Может ли быть Трегубов Р. П. его отцом? Я попыталась вспомнить отчество давнего приятеля, но не преуспела. Сам он никогда его не упоминал, как и имен своих родителей. Если предположить, что студент Глафиры Дмитриевны впоследствии действительно обзавелся сыном, которого назвал Ланселотом, то почему он получал такое экзотическое для артиста цирка образование?
Я бы ничуть не удивилась, обнаружься в стопке дипломная работа на подобную тему одного из родителей нашей подруги Дуни Стрекаловой. Те были помешаны на ботанике и природе настолько, что вырастили собственную дочь в землянке. Но Трегубов? А что, если все это как-то связано?
В чувство меня привел телефонный звонок. Настя звонила справиться о моих успехах. Соврав, что нахожусь в пути к дому Крюковых, я отключилась. Я совсем потеряла счет времени! Выскочив в прихожую и одевшись, я в последний момент вспомнила о подарках и, прихватив увесистый пакет, покинула квартиру старушки.
Прибыв к дому Крюковых на такси, я поняла, что живут они всего в паре кварталов от Лазаря. Стараясь гнать от себя непрошеные мысли о минувшей ночи, я отыскала нужный подъезд и нажала кнопку домофона.
Мне повезло: вскоре я услышала приятный женский голос. Представившись и кратко объяснив цель визита, я услышала щелчок дверного механизма и вошла. По пути на нужный этаж пыталась изо всех сил собрать в кучу разрозненные мысли.
Александра Макаровна ждала меня возле распахнутой двери в квартиру. Я сразу узнала ее: в жизни она выглядела так же, как на фото, которое недавно мне показывала Анастасия. Только сейчас ее длинные волосы были собраны в хвост.
– Какая удача, что вы застали кого-то дома, – улыбнулась женщина. – Проходите.
Я не верила своему счастью: мало того что встретила меня сама Крюкова, так еще и предлагает мне войти. Это добавило уверенности, и я, стараясь прибавить непосредственности собственному выражению лица, перешагнула порог.
– Обычно в это время меня не бывает, но у дочери утром поднялась температура. Пришлось нам обеим остаться дома.
– Как раз порадуем ребенка сладким подарком, – потрясла я пакетом.
– Ну что вы! Это под елочку! Не будем лишать детей волшебства. Мне кажется, у них еще осталась вера в Деда Мороза, пусть и призрачная, – подмигнула мне Александра.