Я рассказал ей все.
Детально, но стараясь не вдаваться в самые страшные подробности. Ничего не утаивая.
О Вексе, о кристалле, о взбесившихся дроидах, о нашем бегстве.
О «Последнем Вздохе», о долге Горасу.
И о том невероятном золотом улове, который спас нас.
Лира слушала молча, ее губы были плотно сжаты, а по щекам катились слезы.
Она не перебивала, только иногда тихо всхлипывала, когда я рассказывал об Арто или Грете. Искра на ее плече, словно чувствуя ее горе, тихо заурчала и потерлась о ее щеку еще сильнее.
– Бедный дядя… – прошептала она, когда я закончил. – В письмах он был всегда таким… добрым. И Грета… она всегда казалась мне такой сильной… Мне так жаль, Гром. Так жаль…
– Мне тоже, Лира, – тихо сказал я.
– Но… вы справились! – она вытерла слезы, и в ее голосе появилась надежда. – Вы выбрались! И… золото! Гром, это же… это же невероятно! Вы теперь богаты!
– Да, можно и так сказать, – я невесело усмехнулся. – По крайней мере, мы больше не по уши в долгах. Можем немного передохнуть. Починить корабль.
– Это хорошо, – она кивнула, потом ее взгляд скользнул куда-то за мое плечо, и на лице появилось любопытство. – Гром… а кто это там, с тобой? Сарра? Та самая Сарра, о которой ты столько писал?
Я слегка кашлянул, чувствуя, как краснеют уши. Я не ожидал, что она увидит Сарру. Та стояла чуть позади, но, видимо, попала в угол обзора камеры.
– Да, это Сарра, – я отодвинулся, давая Сарре возможность подойти ближе. – Сарра, это моя сестра, Лира. Лира, это Сарра, моя… напарница.
Сарра неуверенно шагнула вперед, её щеки тоже слегка покраснели.
– П-привет, Лира, – пробормотала она, теребя край своего комбинезона.
– Привет, Сарра! – Лира улыбнулась ей теплой, открытой улыбкой, от которой у меня на душе стало немного легче. – Гром много о тебе рассказывал. Спасибо, что ты… что ты была с ним все это время. Что не бросила его. Ему, наверное, было бы очень тяжело одному.
– Мы… мы всегда вместе, – Сарра посмотрела на меня, потом снова на Лиру, и в ее глазах я увидел какую-то новую, несвойственную ей мягкость.
Мы поговорили еще немного.
Лира рассказала о своей жизни в общине.
Ничего нового – все та же работа с животными, уход за садом, редкие вылазки в ближайшую общину для обмена. Она жаловалась на ворчливых рептилоидов, но в ее голосе не было обиды, скорее – привычка. Рассказала, что Искра научилась ловить каких-то светящихся жуков, и теперь ее террариум по ночам сияет, как маленькое звездное небо.
Я рассказал ей о наших планах на «Странника», о модернизации.
Рассказал о Верфи.
О легенде про Ковчеги, которую услышал от Клеща. О Левиафане которого мы повстречали не так давно.
Лира слушала, затаив дыхание, её глаза блестели.
Для нее, живущей в замкнутом мирке общины, мои рассказы о подводном мире, о базах, о кораблях, о опасностях и приключениях были как сказки из другого, невероятного мира.
– Гром, это так… так удивительно! – сказала она, когда я закончил. – Ты стал таким… сильным. Взрослым. Настоящим капитаном! И Сарра… она тоже очень смелая. Вы… вы такая хорошая пара!
Я закашлялся, чувствуя, как краска заливает лицо.
Сарра тоже смущенно опустила глаза, её щеки пылали.
– Лира! Мы… мы просто напарники! – попытался возразить я.
– Ну да, конечно! – она хитро улыбнулась, и в её глазах заплясали озорные искорки, точно такие же, как были у нее в детстве, когда мы играли вместе. – «Напарники»! Которые вместе прошли через огонь, воду и ржавые трубы Дна! Я все понимаю, братик! Не переживай!
Она подмигнула.
– Мы… эээ… «Странника» почти починили! – поспешно перевел тему я, чувствуя себя полным идиотом. – Новая система сканирования, бронепластины… будет как новенький! Готов к дальним перелетам! За «Рассветом»!
– «Рассвет» … – Лира снова стала серьезной. – Ты действительно думаешь, что сможешь его найти? И что он… что он поможет вам выбраться?
– Я не знаю, Лира, – честно ответил я. – Но это… это единственная надежда. Я найду его. Я обещаю.
Мы поговорили еще немного, договорились о следующей связи, через неделю, и попрощались.
Экран погас, оставив нас с Саррой в тишине каюты.
Неловкое молчание повисло в воздухе.
«Хорошая пара»…
Я посмотрел на Сарру.
Она все еще стояла, опустив голову, и теребила край комбинезона.
– Она… она очень милая, твоя сестра, – тихо сказала Сарра, не поднимая глаз.
– Да, – я кивнул. – Она… она все, что у меня осталось. Из прошлой жизни.
Слова Лиры о «паре» все еще звучали у меня в ушах, вызывая странное, незнакомое доселе волнение.
Я посмотрел на Сарру по-новому.
На ее рыжие волосы, выбившиеся из-под неизменного хвоста, на тонкие, но сильные руки, которые так умело обращались с инструментами, на ее упрямый подбородок, на ее зеленые глаза, в которых все еще таилась тень пережитой боли, но уже пробивался какой-то новый, незнакомый мне свет.
Мы действительно прошли через многое вместе.
Слишком многое, чтобы оставаться просто «напарниками».
Но готов ли я был признаться в этом? Ей? Самому себе?
Дно меняло нас.
Медленно, но неотвратимо.
И, возможно, не только в худшую сторону.
***
Ночь на Верфи была обманчиво тихой.
Сквозь толстые стены нашей каюты доносился лишь приглушенный, монотонный гул работающих механизмов – сердце «Горла Машины» не останавливалось ни на секунду. Сарра спала, отвернувшись к стене, ее дыхание было ровным и спокойным. Кажется, разговор с Лирой и неожиданная похвала от сестры немного разрядили ее внутреннее напряжение.
А я не мог уснуть.
Слова Лиры о «паре» все еще звучали в ушах, вызывая смешанные чувства – смущение, удивление и что-то еще, теплое и тревожное одновременно. Но сейчас было не до этого. В голове роились мысли о «Рассвете», о путях его поиска, о тех немногих ниточках, что оставил мне отец в своем дневнике.
Я снова достал потертую