Странное дело: те самые люди, что несколько минут назад выглядели и непринужденными, и нетерпеливыми, и достаточно уверенными в себе, сидели теперь понурившись, сосредоточенно глядя перед собой, а человек по крайней мере с десяток — и вовсе опустив головы, избегая чужих взглядов…
Подумал: видать, знакомая история. И не случайно читает Николай Николаевич ребячье сочинение именно здесь. Правда, не совсем ясно, чего именно он добивается: хочет разжалобить отцов, пристыдить?..
— «…он пришел трезвый и сказал: „Идем“.
Я сначала не поверил, а потом поверил. И мы пошли в лес.
В лесу было много деревьев. Хорошо пахло. Я видел одну белку. Она сидела на елке, высоко. Красивая, как на картинке. Сидела и ничего не делала. Просто так смотрела на деревья.
Мы шли долго. Лес все не кончался. Отец стал спрашивать, устал я или нет.
Я врал и говорил: нет. А на самом деле устал. Еле иоги тащил, но не хотел ему говорить. Чтобы не дразнил. И чтобы не сказал: „Куда тебя в лес брать… Тоже мне ходок!“
Как мы пришли в деревню, я даже не заметил;
Проснулся от холода и увидел: лежу на сене, наверху — звезды, рядом спит отец. Я подполз к нему. И опять заснул.
Только не было на самом деле такого дня. И все я это придумал, чтобы написать. А если бы такой день был, то он стал бы самым-самым хорошим, и такое число я никогда бы не забыл!»
Дочитав сочинение до конца, Николай Николаевич сказал:
— Все. — И сразу шагнул по направлению к выходу.
Из зала раздалось:
— Кто писал? Фамилия?
— Не скажу, — ответил Фрязев.
— Почему?
— А пусть вас совесть помучает! Папочки… Кто, по-вашему, детей должен воспитывать — школа? комсомол? А сами вы что делать будете?
В этот вечер мы еще долго разговаривали с Николаем Николаевичем у него дома, и я записал тогда на случайном листке бумаги, для памяти:
1. Не врите детям, не врите при детях!
2. Обещал — сделай. Не уверен, что можешь, — не обещай, скажи: попробую, постараюсь.
Позже я занес на этот же памятный листок слова члена-корреспондента Академии медицинских наук С. Я. Долецкого: «…очень большое влияние на становление человеческой личности имеет духовный микроклимат. Это — вся взрослая жизнь, идущая рядом и нераздельно с его детской жизнью. Упрощая, я скажу, что хорошие родители могут воспитать сына вора, хотя они сами никогда не позарились на чужую копейку, если будут постоянно твердить, что все вокруг воры».
Очень точная мысль!
В воспитании не только тон делает музыку, но даже ударение, перенесенное с одного места на другое…
И еще одна фраза сохранилась на том листке:
«Самому надо время от времени заглядывать в зеркало и ребят приучать к этому».
Пожалуй, это несколько необычное утверждение Фрязева нуждается в расшифровке. Вот как мне запомнилось его рассуждение:
— Вы, когда бреетесь, торопитесь? Большинство — торопятся. А я стараюсь начать пораньше, чтобы иметь время… Утром, на свежую голову, очень полезно, взглянув в зеркало и увидя собственные глаза, спросить: «Ну?»
И отвечать: был ли ты прав в споре с Марией Ивановной — по существу и по форме?
Не допустил ли ненужной резкости?
Почему не извинился перед Раей, хотя еще накануне решил — надо?
Отвечать без скидок, беспощадно…
И смысл такого разговора в том именно заключается, чтобы не искать оправданий — это самое опасное дело! — а четко и ясно находить корни своих ошибок, промахов, неудач и так же анализировать успехи и неожиданные озарения. Видеть себя со стороны, видеть, по возможности, правильно — вот к чему сводится в конце концов вся задача.
Человеку свойственно сомневаться. Это, кстати сказать, хорошо. Человеку свойственно радоваться своим достижениям. И это превосходно. Спрашивается, а как сделать, чтобы всем нам стало просто необходимо признавать и оценивать свои недостатки? Пусть молча, про себя, пусть только перед зеркалом?
Конечно, нужно и детей приучать поступать так же.
Простого совета тут мало, одними словами: «Давай, Василек, исповедуйся в грехах» — ничего не достигнешь. Но попробуйте поговорить с сыном хотя бы о том, как прошел его день в школе или на лыжне, поговорите не только для того, чтобы похвалить или поругать за какие-то конкретные достижения или провинности, но и заставить задуматься: все ли было как надо?
Эта мысль Фрязева нашла отклик в моей памяти. Вспомнился разговор с Сережей, имевший место еще предыдущей зимой.
Сережа тогда очень весело и весьма образно рассказывал, как они катались на лыжах в Измайлове, как толстая Зинка после каждой горки «ляпалась в снег», как все до отупения «ржали, а потом тоже стали ляпаться… ну просто умереть со смеху можно было…»
Я спросил:
— Это какая Зинка — Мироян?
— Ага! Знаешь, она как сядет на две точки, аж снег прогибается…
— По-моему, эта Мнроян недавно у вас учится? — снова спросил я.
— Недавно.
— А откуда, Сережа, она приехала, ты вроде рассказывал, да я что-то позабыл?
— Из Красноводска…
Нет, я не стал доводить разговор до крайней точки, но возвращался к нему раз, другой и третий.
Цель при этом была совершенно четкая: надо подвести Сергея к мысли: девочка, выросшая на юге, в местах, где снега вообще не бывает, хорошо ходить на лыжах не может. И так ли уж это весело — «ржать» над человеком, который, «ляпаясь» в снег, вынужден еще испытывать и ваш издевательский смех?..
Я бы мог, конечно, все это высказать Сергею прямо, но куда важнее было, чтобы он дошел до смысла происходившего сам.
Как обычно мы разговариваем с детьми, если не рассказываем им сказок?
В шести случаях из десяти мы их мягче или жестче ругаем: ты не вычистил ботинки — стыдно… Ты плохо застелил постель — лентяй… Ты забыл позвонить по телефону… Не сделал, перепутал, сломал, наврал… В трех случаях из десяти хвалим: молодец, Филипп, пятерочка — это вещь!.. Хорошо, Ирочка, ты сегодня стихи читала, очень хорошо… Мне нравится твой вид… Молодец, умница, радость моя… В оставшемся единственном случае мы подбрасываем своему ребенку какую-то информацию…
Можете не принимать мои слова на веру, но, пожалуйста, последите за собой, и вы непременно убедитесь — в сообщенной мною «арифметике» нет серьезных расхождений с жизнью.
Ну а почему мы редко советуемся с сыном или с дочкой хотя бы о том, как переставить мебель в комнате, если собираемся это делать?
Почему считается излишним говорить с детьми о предполагаемой капитальной покупке в дом?
Разве повредило бы кому-нибудь из