– Так, вижу. Тогда действуем быстро, – скомандовал Сема. – Аппаратуру к дубу, Олежа, выстави свет и начинаем. Так… Джоанна… то есть Света все еще находится под воздействием волшебного цветка, а Сережа…
– Румпельштильцхен, – снова поправила его Настя.
– Да еб жеж вашу… – не договорив, Сема потянулся за сигаретами и, закурив, продолжил. – Сережа, сперва снимаем «догги» возле дерева, потом «наездницу»…
– Табуретку дать? – ехидно спросила Настя. – Какой еще «догги», Сема? Он же не достанет.
– Достану, – вставил Сергей. – Отрадно, что ты так обо мне заботишься, Настенька.
– Кто ж, как не я, Половинкин. Ну, хозяин барин. Сам смотри, – сдалась та.
– По местам. Готовимся и начинаем. Финальная сцена, родные. Надо выложиться по полной. Так… Камера! Мотор!
Глава пятая. Обезьяна.
Про порно есть одно охуительное заблуждение. Мол, съемка порно и съемка в порно – это работа мечты, легкие деньги и куча свободного времени. Ну, а хули. Сунул, кончил, вынул и гуляй. Так думает большинство. На самом деле, съемка в порно – это Ад. Самый настоящий. Вот только знают об этом лишь те, кто создает это самое порно.
Сотни одинаковых дублей, выматывающая работа гримеров, вынужденных раз за разом пудрить пизду или стирать с хуя актера помаду, съемочные дни по четырнадцать часов и постоянное копание в себе, как вишенка на торте. Да, можно сказать, что спасают деньги. Мол, зарплата хорошая, компенсирующая все эти минусы. Но и всех денег мира не хватит, чтобы сполна оценить этот воистину титанический труд.
Кто его знает, может в любительском порно все иначе. Может, там фильмы снимаются за один дубль и после того, как актер кончит, съемка прекращается, но в том порно, в котором снималась я, оргазм не являлся уважительной причиной для окончания съемок. Более того, порой снимали несколько вариантов финала фильма и бедному актеру приходилось буквально выдавливать из себя сперму. Ну а если это не получалось, то на помощь всегда приходила мама Валя и изготовленные ей обманки с фальшивой спермой. Такие обманки, зажатые в кулаке, выстреливали клейкой жидкостью на лица и на жопы актрис, а потом стекали по коже, как настоящая сперма. Актрисам же наоборот, никакие обманки не были нужны. А вот лубриканты… Лубриканты всегда были наготове на съемочной площадке, потому что без них можно запросто стереть себе пизду до кровавых мозолей. Тем более за десять-двенадцать часов съемок, наполненных однотипными сценами. Под конец съемочного дня запросто можно было увидеть такую картину: актриса обильно намазывает свое лоно лубрикантом, а актер, стоя в уголке, шипит и ругается, надрачивая рабочий инструмент, внезапно отказавшийся исполнять свою задачу. Тогда в помощь актеру шли таблетки, если сцену нужно было отснять кровь из носу прямо сейчас, или же режиссер объявлял, что на этом сегодня все, а продолжение будет сниматься завтра. И так… день за днем.
Странно, но тот стыд, что я испытала, когда снимали сцену у пруда, очень быстро выветрился. Наверное, так было у каждой актрисы. Мол, надо переступить через себя, отринуть стеснение и отнестись к происходящему, как к настоящему кино. Актеры же играют эмоции. Вот и порно-актеры их тоже играют. Разница лишь в том, что порно-актеров в кадре ебут по-настоящему, а не прибегают к помощи дублеров и хитрых ракурсов камер, чтобы не показывать то, что показывать нельзя.
Через пару недель я согласилась сняться в двадцатиминутном фильме с весьма обычным и даже скучным сюжетом. Да, мне снова понадобились деньги, потому как самочувствие мамы неожиданно ухудшилось и ей снова пришлось лечь в больницу. А это значило, что снова надо искать бабло на лекарства, на еду, да, блядь, на обычное существование. От братца Петеньки помощи было, что от козла молока. И то, козел в разы полезнее этого трутня, который только и мог, что пиздить вещи из дома, или же пропадал на промке со своими дружками. Но для мамы он все равно был любимым сыночкой. Хуй его знает, если честно. Может быть, когда я сама стану матерью, я пойму, чем руководствовалась мама, а пока приходилось довольствоваться непониманием.
К счастью, мне не пришлось отыгрывать ни фею, ни принцессу. Сценарий, написанный Настей, был прост, но желания заказчиков хоть и обсуждались, но никогда не осуждались. Все ж мы делали это за деньги. И весьма хорошие по меркам нашего города. Однако, читая сценарий, я не удержалась от улыбки. Своя специфичная изюминка в этой истории все же была.
– Короче, красотуля, даю вводные, – вздохнула Настя, когда я вернула ей сценарий. – Марк – педераст!
– Сама ты педераст, – возмущенно откликнулся Марк, поворачиваясь к ехидно улыбающейся сценаристке. – Это что за заявления?!
– Ну, роль у него такая. Педераст он типа. Скрытый. Шифруется, в общем, глиномес. А еще он твой сводный брат. Ты – студентка, у которой чешется пизда, а на горизонте только нестандартный такой братец, которого ты решаешь соблазнить. Ожидаемо, что успешно. Это ж порно, а не мелодрама. В общем, братец обращается к тебе за помощью. Надо ему помочь с докладом. Ты соглашаешься, но с условием, что он тебя выебет. А у пацана вообще край. Без доклада на паперть пойдет, бомжам хуи полируя…
– Настя!
– Отвлеклась, пардон. Короче, фильм у нас на три сцены разделен. В первой братец сиськи твои трогает, ну, типа преображение происходит. Вторая сцена, значит, ты застукала его, как он твои трусики нюхает… Расслабься, Марк. Мама Валя тебе чистые даст. Одеколончиком еще попшикает. С ароматом китайского кальмара.
– Что бы я без твоей заботы-то делал, – фыркнул Марк, которого Валя гримировала перед съемкой.
– В общем, трусонюх пойман и наказан куннилингусом. Тут по идее преображение завершается и в третьей сцене сводный братец зажигает со своей сводной сестренкой. И резвятся, резвятся, как кролики плодятся…
– Настя!
– Скучные вы, – хмыкнула та. – Суть фильма понятна?
– Более чем, – заверила я.
– Реплики выучили? Если нет, то Сема опять страдать будет, а когда он страдает, то любит себе пятерню в лоб впечатывать по поводу и без.
– Выучили, выучили, – проворчал Марк, все еще обижавшийся на не слишком-то деликатную сценаристку.
С первой сценой проблем не возникло, благо что была она весьма обычно, которую легко можно увидеть в любом кино. Разве что Марк слишком уж елейно улыбался, когда принялся лапать мою грудь. Из-за этого сцену переснимали раз десять, не меньше, потому как это было совсем не в характере персонажа.
Во второй сцене уже отметилась я, потому что Марку наклеили фальшивые усы, которые