– Блядь, ну вы и зануды, – вздохнула она. – Это же интересно. Ну, мне по крайней мере.
– Тебе не на патологоанатома надо было идти учиться, а на журналиста. С твоим-то любопытством.
– Там кафедру и так половина нашей тусовки оккупировала. А я, может, и правда книгу напишу. Или сценарий накатаю, а потом фильм по нему снимут. Про весь наш сраный городишко и дичь, которая в нем творится. Люди ж, они чо, грязь любят. А если эта грязь настоящая, так их за уши от нее не оттащишь. Короче. Либо вы со мной идете, либо я одна пойду.
– Говорят, что в споре осла с бараном нельзя поставить точку, – улыбнулся Марк. – Теперь можно, потому что найдено самое упертое существо на свете.
– Спасибо за комплимент, милый. Моему будущему темному принцу несказанно повезло, – улыбнулась в ответ Настя. – Так, что? Когда выдвигаемся?
– Давайте в пять у «Моряка» встретимся, – вставила я. – Но, если нас запалят, сразу валим. Идет?
– Говно вопрос, красотуля, – беспечности Насти можно было только позавидовать. То ли она и правда была бесстрашной, то ли просто маска бесстрашия сидела слишком уж хорошо.
«Моряк» был рестораном новым. Открылся он всего полгода назад, но уже стал излюбленным местом встречи и криминальных элементов нашего города, и зажиточных горожан. Ценник в ресторане и впрямь был конским, простой человек не потянул бы и тарелку оливье, однако тем, у кого были деньги, такие цены странными не казались.
Располагался «Моряк» на возвышении, с которого открывался прекрасный вид на реку и лес за ней. Поговаривали, что с этой верхотуры частенько спускали особо ретивых и загулявших посетителей, но то были просто слухи. Нас же куда сильнее волновали не легенды, которыми уже успел обрасти новый ресторан, а вид на промку, который с него открывался. Когда-то в пойме хотели построить детский центр: с кружками, шахматным клубом и стадионом. Но проект заморозили, и он очень скоро порос бурьяном, сквозь который торчали, как сгнившие пеньки зубов, бетонные опоры. Немудрено, что это место облюбовала шпана. Как мелкая, предпочитавшая нажираться в укрытии голых, бетонных стен дешевым бухлом, так и шпана серьезная, проводившая здесь стрелки и разборки с теми, кто попал к ним на прицел.
Когда мы с Марком подъехали к ресторану, то неслабо удивились, увидев, что Настя уже ждет нас. Удивляло не то, что она приехала раньше, а ее прикид. Куда только девалось привычное глазу черное платье и черные лакированные туфли. Сейчас Настя больше походила на обычного подростка, которые стайками гуляют по набережной, похожие друг на друга, словно близнецы. Величественные готические одежды сменила черная толстовка, камуфляжные свободные штаны, которые Настя сто процентов стащила у своего родителя, и серые кроссовки. За спиной болтался полупустой рюкзак.
– Что не сделаешь ради искусства, – вздохнула Настя, увидев наши с Марком улыбки. – Даже цивилом прикинешься.
– Тебе идет, – кивнула я. – Прям типичная босота из Грязи.
– Ну, конечно, – фыркнула она. – Так, ладно. Пока вас не было, я охуенное местечко нашла. Закачаешься. Вся промка, как на ладони. И жратвой из ресторана не несет.
– Бинокль-то взяла? – усмехнулся Марк.
– Естественно. Батя если узнает, румяной жопой я точно не отделаюсь. Трясется за него, как умалишенный. Память о службе. Ага, как же. Слямзил перед дембелем или за пузырь у кого выменял.
– Ладно, – сдался Марк. – Веди, Сусанин.
– Тут недалеко, – ответила Настя. – Забор только перелезем.
В одном она не соврала. Вид на промку с точки открывался восхитительный. Был виден и недостроенный детский центр, и котлован для бассейна, и даже стадион, на котором обычно и случались стрелки. Но восхищение удобным местом наблюдения отошло на второй план, когда мы увидели, что на пустыре уже крутятся какие-то люди. Прищурившись, я разглядела Сему и Лешу, а потом, благодарно кивнула, когда Настя протянула мне бинокль.
– На. Не ломай глаза, – буркнула она.
– Спасибо, – кивнула я. – О, так лучше. Гораздо.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Марк, острым зрением не обладавший. Вместо ответа я протянула ему бинокль. – Ого. Человек двадцать. Но это не те, что к нам приходили.
– Точняк, – вставила Настя. – Это походу Лясик наш знакомцев привел. Ну, двадцать человек – это не четверо. Повезло Семе с осветителем.
– Угу, – хмыкнула я. – Похоже, что Лешку повышение ждет.
– Если живыми выберутся, – хохотнула Настя и, заметив, как мы напряглись, картинно закатила глаза. – Да, ебана… Ну, юмор такой. Черный, профессиональный. Расслабьте булки, пока алмаз оттуда не выскочил.
– О, смотрите. Машины какие-то, – перебил ее Марк и протянул бинокль мне. К беседующим подъехали три машины: серебристая иномарка и две «девятки». Ну, классика. Шпана районная признавала только их. Только мелочь гоняла на «пятерках» и «семерках». Правильные пацаны, как они себя называли, предпочитали «восьмерки» и «девятки».
– А вот и знакомые лица, – протянула я, увидев вчерашних гостей. Настя выхватила у меня бинокль и ехидно усмехнулась.
– Судя по рожам, такого они не ждали. Лясик вон и еще один мужик с Флаконом этим трут о чем-то. Эх, надо было у Бессмертного камеру подрезать. Какие бы кадры получились… Ха, Сема так смешно топчется.
– Сема сейчас на такой измене, что даже я его нервозность чувствую, – кивнул Марк. – Опа. Еще одна машина приехала. Нехило…
– Что там? – нетерпеливо спросила Настя. – Что за машина.
– «Мерин» красный, – ответил Марк. – И я знаю, чей он.
– Ну? Не тяни кота за мудя, ему и так больно.
– Помнишь, Леша про Гарри Козырного говорил? Ну, бандоса, который вроде как городом владеет.
– Ну?
– На этом «мерине» друг его ездит. Вова Черный.
– Черный? – переспросила Настя. – Как негр черный?
– Нет, – мотнул головой Марк. – Углем занимался когда-то. Отсюда и погоняло.
– А ты его откуда знаешь? – спросила я. Марк неожиданно покраснел и отвернулся.
– Доводилось пересекаться, – скупо ответил он.
– Ладно, хуй с ним, с Черным этим. Что там происходит?
– Разговаривают, – ответила я, когда настал мой черед наблюдать за происходящим. – Хм…
– Что? Так, дай сюда, – рявкнула Настя, вырывая бинокль. – Интриганы хуевы. А, вон что… Лясы точат. И Черный этот, судя по всему, на стороне Семы стоит. Ха! Флакон ща штаны оподливит. Головку опустил… Чего ж ты, родной, такой грустный? Поди хуй сосал невкусный?
– Настя, как всегда, – вздохнул Марк. – Хм… Походу все. Расходятся.
– Тю, блин, – вздохнула Настя. – Я-то думала…
– Что? – улыбнулась я. – Ждала перестрелки с кровищей?
– Ну, хотя бы махач. А тут приехали, поболтали и уехали. Скукота. Зря только тащились.
– Погоди. Может, Сема завтра расскажет, что