— Я сказал Юлии, что она заблуждается и я докажу ей это.
— Думаю, ты ничего не докажешь. Я понимаю, ты бы хотел сохранить семью. Ты мне говорил об этом. И я ценю твою честность. Не представляю, чем можно тебе помочь.
— Для начала, она выгнала меня из дома. Сейчас я живу у родителей и сплю на диване в гостиной.
— А тебе не приходило в голову предложить мне выйти за тебя замуж? Ты же сказал, что любишь меня.
— Да, я люблю тебя! Но сегодня у меня нет внутренней потребности что-то менять.
— Сволочь ты. Заниматься со мной сексом у тебя потребность есть. А взять на себя ответственность? Где твоя мужская твёрдость? Ты какой-то мягкотелый.
— Если бы не семья и мой сын, я бы не раздумывая женился на тебе.
Елена с грустной улыбкой посмотрела на Илью.
— Знаешь, я смогу тебе помочь.
— Как?
— Я запишусь на приём к этой замысловатой Вере и поговорю с ней.
— И что ты ей скажешь? — спросил повеселевший Илья.
— Я найду, что ей сказать.
— Не буду терзать тебя своим тупиковым положением. Давай махнём в ресторан.
— Думаешь, только тебе плохо? У меня тоже душа болит. Я не хочу тебя видеть. Уйди.
— А если всё наладится?
— Не знаю. Если в сердце что-нибудь останется…
Она поднялась со скамейки и, закинув сумку на плечо, пошла к выходу из кампуса. Он хотел последовать за ней и попытаться её удержать. Но остановился и неотрывно смотрел ей в след, пока она не скрылась за ветвями деревьев.
Елена понимала, что её бескорыстный поступок лишит её шансов выйти замуж за Илью. Даже этот сегодняшний разговор с ним, слабым и беспомощным человеком, не поколебал её любовь к нему. Сильная по своей природе и благородная по духу, она ещё не научилась брать у жизни свою выгоду, нарушая моральные нормы, которые считала незыблемыми. Его ребёнок рождался в ней. Она не сделает аборта. Он от любимого человека и будет обогащать её существование и станет смыслом её жизни. Он почему-то не знает о нём. Это странно, ведь врачиха всё знает, а значит и он должен знать.
Она долго не могла уснуть. Слёзы время от времени застилали её взор, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. Зачем ввязывать в это мать. Она наверняка поднимет шум и будет требовать справедливости, которая недостижима.
На следующий день Елена попросила знакомую секретаршу записать её к врачу. Вера, получив список на приём в один из дней, с некоторым удивлением увидела её фамилию. Она могла и отказать, но женская интуиция подсказала ей, что это не спроста. И ожидала какую-то интригу.
Елена вошла в кабинет и поздоровалась. Вера в ответ кивнула головой.
— Я не так давно тебя принимала.
— Гинеколог меня посмотрел и подтвердил беременность. Но я пришла по другой причине.
— Я тебя внимательно слушаю.
— Ты, наверное, знакома с Ильёй и его женой Юлией.
— Я с ней работаю.
— Илья встретил меня недавно. Он обескуражен. Его жена сказала ему, что ты видела нас в городе и даже сделала снимок.
— Да, но я не могла поступить иначе. Я хорошо знаю эту семью.
— Мы с Ильёй просто приятели. Его тесть профессор Фельдман — руководитель моего дипломного проекта.
— Интересно, — вздохнула Вера. — Значит, никакой измены не было?
— Конечно, ничего не было.
— А от кого твой будущий ребёнок?
— От другого мужчины. Думаю, нет смысла называть его имя.
— Ты права. Ладно, я что-нибудь запишу. Всё-таки это приём.
— Естественно, напиши что-нибудь. Всего наилучшего.
Елена поднялась и вышла из кабинета. Вера заворожено смотрела ей в след. Когда за Еленой закрылась дверь, она не без труда освободилась от хмари внушения. И подумала, что завтра ей предстоит разговор с Юлией. А что, если ошибочка вышла? Тогда нужно немедленно исправить положение. Она нашла в таинственных глубинах памяти картину происшедшей на Бен Иегуда встречи. Разве так говорят между собой приятели? Но может быть лучше не настаивать на своём, а свести всё на нет? Так я помогу спасти семью от распада. Развод — очень тяжёлая вещь.
Утром Вера позвонила Юлии с работы.
— Юля, привет.
— Привет, Вера. Что случилось? Ты никогда не звонишь мне домой.
— Есть важная информация. Но это не телефонный разговор. Давай встретимся сегодня часов в шесть в «Ароме» на Гилель.
— Умеешь ты заинтриговать, подруга. Ладно, приеду.
Юлия снова попыталась заснуть после бессонницы ночного дежурства и нежданных откровений её коллеги Гинзбурга. Она лежала на постели — арене её любви к мужу. С трудом справившись с возбуждением, вызванным мыслями о нём, она уснула. Проснулась Юлия в шестом часу от шагов в гостиной. К этому времени приходила с работы мама. Она поднялась с постели и вышла из спальни.
— Как дела, мама?
— Всё нормально, Юлечка. А у тебя?
— Не знаю. Позвонила Вера и назначила мне встречу. Всё как-то странно и загадочно.
— Пойди обязательно. Может быть, она что-то накопала.
— Конечно, мамочка. Сейчас оденусь и поеду.
— Давай, дочка. А я приготовлю папе ужин. Он скоро появится.
Юлия приняла душ, оделась и вышла из квартиры. Во дворе встретила отца.
— Ты куда? — спросил Борис Петрович.
— Вера хочет поговорить. Сказала, не телефонный разговор.
— Ну хорошо. Надеюсь, всё обернётся к лучшему.
— Может быть, — произнесла она, садясь в машину. — Пока, папочка.
Вера уже заняла столик и ждала её, когда Юлия зашла в кафе.
— Привет, Юлия. Давай закажем гамбургер и кофе.
— Я не против. Проголодалась от смятенья и всяких мыслей.
Вера подошла к стойке и сделала заказ. Потом вернулась к столику.
— Колись, подруга, — сказала Юлия. — Ну ты и интриганка.
— Совсем нет. Всё как раз, наоборот. Есть вещи, которые в корне меняют ситуацию.
— Объясни, Вера.
— Вчера ко мне на приём в больничную кассу явилась эта особа. Она заявила, что Илья всего лишь её приятель и что он удручён обвинением в измене. Более того, твой отец, профессор Фельдман, руководитель её дипломного проекта.
— Ничего себе? Хотя папу я в это дело втягивать не хочу. А кто нашу особу обрюхатил?
— Я, конечно, спросила и об отце ребёнка, — произнесла Вера. — Елена заявила, что это другой мужчина. Имя его называть не стала.
Вера услышала своё имя и отправилась получать заказ. Вернулась с подносом, на котором лежали два гамбургера и стояли две чашки приятно пахнущего кофе.
— Спасибо, подруга, — поблагодарила Юлия, с наслаждением кусая тёплую хрустящую булочку. — Классный гамбургер.
— Очень кстати. Я тоже голодна, как дворовая собака. С нашими больными аппетита не удовлетворишь.
— Если