Они осторожно пересекли на лошадях реку и спешились. Кондрат прошёлся по всему берегу без особой надежды обнаружить какие-либо следы — та же примятая трава выпрямится буквально за несколько часов, максимум сутки. Нашлись несколько костровищ, которыми, судя по всему, давно не пользовались. После этого он поднялся по склону и окинул взглядом раскинувшиеся поля. Отсюда даже было видно столицу, возвышающуюся над округой, словно огромная крепость.
— Ни следов, ни вещей, — заметил он.
— Значит стоит попытать счастье у мельницы, — предложила она. — По глазам вижу, ты так и хочешь туда заглянуть.
— Не то чтобы хочу, но почему-то интуиция подсказывает, что именно его она бы выбрала для свидания. Здесь слишком открыто, негде спрятаться от непогоды в случае нужды, да и далековато уже, чтобы быстро дойти и вернуться домой. А там хоть какой-никакой, но уют.
На том и порешили — сели на лошадей и вернулись по дороге к мельнице, которая ни на минуту не прекращала своей работы. Когда они спешились, к ним подошёл какой-то мужчина.
— Господа, это… — начал было он, но Кондрат протянул документ, на что тот покачал головой. — Прошу прощения, читать не умею.
— Специальная служба расследований, сыщики Кондрат Брилль и Дайлин Найлинская. Мешать не будем, просто осмотримся.
— Ох, я… я прошу прощения, не знал и…
— Ничего страшного. Мы войдём внутрь? — кивнул он на мельницу.
— Как сами пожелаете, господа. Для вас все двери здесь открыты.
Вход в мельницу располагался с двух сторон, со стороны реки и дороги. Ещё одним входом можно было посчитать ворота на третьем и четвёртым этажах, к которым поднималась деревянная платформа. Что-то типа грузового лифта для доставки грузов. Когда они обошли её по кругу, выйдя на помост, который подходил к колесу, Кондрат кивнул на берег, омываемый водой.
— Смотри, весь берег в гальке.
— Не боишься видеть то, что хочешь увидеть?
— Боюсь, но это просто заметка. Если Ингрид выскочила из мельницы через задний вход, потому что кто-то вошёл через передний, то попала бы сразу на берег, а тут уже куда глаза глядят до первой пули.
— Ага-ага, верю, — кивнула Дайлин. Кондрат бросил на неё взгляд, и она откашлялась. — Прошу прощения, привычка, но я действительно верю. Такое могло случиться.
Внутри мельницы скрипело и гремело. Повсюду на деревянном полу была рассыпана мука и зёрна, а по центру первого этажа стоял огромный чан, в который из деревянной трубы высыпалась мука. Здесь же рабочие загружали её в мешки, которые скидывали в угол у входа.
— Не очень-то и уютно… — пробормотала Дайлин.
— Это сейчас, — отозвался он.
На втором этаже располагалось большое каменное колесо, которые приводилось в движение посредством мужества шестерней. Оно крутилось в круглой ступе, куда понемногу сыпалось зерно из трубы сверху.
На третьем этаже располагался склад мешков с зерном. Они были расставлены вдоль стен и здесь же один из мужчин прямо сейчас высыпал большую ёмкость зерно, которое потом попадёт под жернов.
Завидев их, он нацепил грозное выражение лица.
— Что вам здесь надо⁈ Здесь опасно и не для…
— Специальная служба расследований, успокой свой пыл, — обрубила его Дайлин.
Пусть его и зацепили её слова, но он предпочёл смолчать.
Эта был третий этаж. Место, откуда начиналась переработка зерна. Сюда его поднимали на лифте, потом ссыпали в ёмкость и дальше по цепочке, где, скорее всего, в те же мешки потом засыпали получившуюся муку. Однако здесь был и четвёртый этаж. Только, если первые три этажа соединялись лестницей, шедшей вдоль стены, на четвёртый можно было попасть только через люк по приставной. Только сейчас тот был закрыт, а лестница лежала у стены.
— А что наверху? — кивнула Дайлин на люк.
— Там? Там всякие детали, необходимые для мельницы, зерно, которое отложили на потом и разная мелочёвка.
— Идём, посмотрим, — кивнул Кондрат.
Но Дайлин неожиданно покраснела, отвела взгляд и махнула рукой.
— Лезь, посмотри, я тебя тут подожду.
— Это почему?
То она первая везде, и всегда найдёт, что сказать, а тут неожиданно отказывается. Кондрат отчего-то сразу подумал о какой-то пакости. Конечно, Дайлин ни разу ни к чему подобному не прибегала, однако…
— Кондрат, на мне юбка, — тихо пояснила она.
— И? — не сразу уловил он суть проблемы.
— И? Кондрат, моё нижнее бельё, его все увидят! — шикнула она.
— Да кому оно интересно?
— Ему? — ткнула она пальцем в мужчину, который действительно не сводил с неё заинтересованного взгляда.
— Что там нового может увидеть?
— Моё нижнее бельё может увидеть, хочу заметить! Боги, Кондрат, ты что такой нетактичный⁈
— Просто я выполняю свою работу и не обращаю…
И в этот момент Дайлин сделала то, что никто не позволял сделать себе с Кондратом. Она шагнула к нему и закрыла ему свой маленькой ладошкой рот. Другому бы он руку бы выкрутил за такое, однако… однако здесь решил списать всё на её девичий экспрессивный характер.
— Не хочу слушать! — пискнула она.
Он аккуратно, но настойчиво убрал её ладонь от лица.
— Хорошо, — он посмотрел на мужчину. — Оставьте нас, пожалуйста.
— Но я должен работать! — возмутился он.
— Это приказ сыщика специальной службы расследований, — с чудовищным холодом, вдруг изменив тон, произнёс он. — Покиньте помещение или ваш отказ будет воспринят, как препятствование расследованию государственной важности.
Того проняло. Что-то бурча себе под нос про совсем оборзевших городских, которые мешают людям жить, он спустился по лестнице вниз.
— Всё, он ушёл, готова лезть?
— Только ты первый! — аж уши у неё горели.
Кондрат вздохнул и приставил лестницу к люку, после чего полез наверх. Толкнул люк и тот оказался не заперт, позволив подняться на четвёртый этаж. Там Кондрат огляделся. Мужчина не обманул, здесь действительно лежал всякий хлам, от мешков с зерном, которые погрызли крысы, до инструментов и деталей той самой мельницы. Под потолком висел блок с верёвкой и крюком, чтобы поднимать и опускать грузы через люк. Плюс повсюду было рассыпано сено, особенно у стен.
За ним, пыхтя, поднялась и Дайлин.
— Теперь я знаю, почему у тебя нет женщины, — буркнула она.
— Возможно.
— Скажи, что мы не зря