— Нет, фолиант они далеко от себя не отпустят, — задумчиво проговорил отец Евгений. — Ворожеи сейчас уязвимы, как никогда. Иначе Пелагея бы не пошла на поклон к Марте.
О как… Этого я не знал, кстати. Интересно, а священник сейчас просто проболтался или намеренно мне информацию слил? В любом случае, нужно принять к сведению — Марта и Пелагея теперь, вероятно, вместе под меня копать примутся. Что до Пелагеи — все мне ясно — у нее действительно сейчас положение в мире Ночи шаткое. Призывала забугорного колдуна, которого после сама и порешила. Слила дуэль со мной — заморышем. Да еще и фолиант своей прабабки Варвары просрала. Ей, понятное дело, нужен сейчас союзник. Только, на кой хрен Марте такая дружба? Отец Евгений тем временем продолжил размышлять над нашей проблемой:
— У ведьм Зуевых впервые за триста лет появился реальный шанс поквитаться с кланом ворожей Семеновых. Да они сейчас этот фолиант под микроскопом изучать должны. Тут он где-то, в области.
— И где же та лаборатория, где они его изучить могут?
— Вопрос не в том, где, — призадумался священник, — вопрос в том, кто из ведьм может расшифровать древние письмена ворожейской реликвии.
— Думаешь, нужно искать самых ученых среди них? — удивился я.
— Да, в первую очередь лингвистов. Ведьмы — не ворожеи — их сила не в них самих, а в природных артефактах, в травках, в заряженных вещах… Ведьмы, по сути те же люди, только склонные к работе с силой. Даже самые древние ведьмы больше люди, нежели ворожеи.
— Спасибо, — скептически протянул я.
— Это не в твой огород камень, Григорий, — миролюбиво улыбнулся отец Евгений. — Просто вы, ворожеи, сами являетесь вместилищем силы. Вы с ней в симбиозе и можете ею напрямую на сознание людей воздействовать. Ты, так и вовсе пошел дальше всех — ты и на физический мир воздействуешь силой.
— Что есть, то есть, — улыбнулся я и поводил рукой перед лобовым стеклом нашего внедорожника. На мой жест тут же откликнулись дворники, скрипнув твердой резиной по грязному лобовому стеклу.
— То-то и оно, — кивнул мне священник, оценив степень роста моих сил. — Ведьмам же до такого уровня далеко, напрямую силой они пользоваться не умеют. В этом их слабость. Зато они ловко орудуют заклятиями и не гнушаются пользоваться помощью потусторонних сущностей.
— Я в курсе, чем ведьмы от ворожей отличаются, — обиделся за такой ликбез я. — Делать-то мы теперь что будем?
Священник помолчал с минуту, разглядывая лысые верхушки тополей, росших рядком вдоль дороги, и выдал свое решение:
— Отряжу пеших бойцов по храмам города пройтись, пусть с местными батюшками пообщаются, по дворам походят, гадалок, да знахарок потрясут. Может, чего и разузнают. Подключим местное отделение Совета. Еще две машины с чувствительными к силе братьями по округе пустим. Пусть катаются да слушают. Авось, где и наткнутся на след фолианта.
— А мы?
— Да тем же займемся, — пожав плечами, ответил священник. — Поедем по деревням. Должен же ты хоть что-то почувствовать. Нужно в Великий Новгород наведаться. Знаю я в их городской библиотеке одного историка…
— Ты, хозяин, просто обязан этот фолиант учуять, — вставил свои пять копеек мой кот из машины, ловко опустив стекло лапкой и высунувшись из окна. — Если фолиант тут, мы непременно на его след выйдем.
— У Василия тоже план имеется? — уточнил на всякий случай отец Евгений.
Кота моего он слышал как все люди, то есть никак — одно мурлыкание и никакой конкретики. Но всегда понимал, когда Васька что-то мне вещал. Священник, кстати, очень любил общаться с Василием. Не без моей помощи, конечно. От моего слуги он очень многое почерпнул о мире ворожей. Священник буквально учился у Василия — слушал кота (точнее мой синхронный перевод с его мурлыканья) и записывал всю информацию о быте ворожей в небольшую тетрадку. Ту, разумеется, информацию, о которой сам слышал впервые. Таких тетрадок он штук пять извел, пока мы на след фолианта Варвары не вышли.
— Говорит, я просто обязан учуять фолиант, — перевел я мурлыкание слуги.
— Ясно, ну коль так, нечего время терять. Поехали.
И, ведь, не обмануло чутье Василия. Мы действительно вскоре наткнулись на слабый след силы, схожей с моей. Правда, для этого нам пришлось разделиться и потратить полдня, на поездки по деревням и весям Новгородской области, постепенно увеличивая радиус поиска. Отец Евгений со своими архаровцами поехал через Шимск в сторону Великого Новгорода, проверяя все попутные деревни и села. Мы же с Василием направились в сторону Пскова.
В селе с грозным названием Медведь я начал ощущать легкое головокружение. Даже пришлось остановиться на обочине, чтобы дух перевести. Накрыло меня аккурат напротив погоста.
— Что такое? — участливо поинтересовался Василий, деловито разместившись на переднем сиденье.
Васька был столь крупным котом, что ремень безопасности, перекинутый через его мощную пушистую грудь, смотрелся вполне себе органично. Однако скинуть его быстро у кота не получилось. Я так скоро выбрался из машины, что коту пришлось буквально выкручиваться из силков системы безопасности и спешить за мной. Я же, почти не помня себя, направлялся через наметенные за ночь сугробы в небольшой лесопосадке к ближайшей могиле кладбища. Меня манил чей-то зов — слов не разобрать было, но я определенно слышал женский голос. Меня словно звал кто. Негромко, но настойчиво.
Обогнув оградку первой могилы, я принялся петлять между другими такими же оградками, ориентируясь на звук зова. С каждой минутой он уводил меня все дальше в кладбищенские недра. Деревенька эта была небольшой, хоронили тут людей редко — в основном попадались старые, запущенные могилы середины двадцатого века. Были усыпальницы и постарше, еще дореволюционных времен. Они, кстати, были куда ухоженнее более поздних могил — видимо, родовые захоронения, за которыми до сих пор следили благодарные и весьма небедные потомки. Были, конечно, и относительно свежие захоронения. Странным образом за все время пребывания на кладбище мне не встретилось ни одной не упокоенной души. На столичных кладбищах, иной раз, и не разобрать, где посетитель, а где душа не упокоенная — так их там много встречается. А