— Сейчас мы этому ершистому рот ершиком и вымоем, — пообещала Пелагея. — Слушай сюда, ворожей Горин. Я знаю, что на дуэли нашей я билась не с тобой. Знаю, что тебе помогал бессмертный. Не ведаю лишь, каков его резон в этом деле, но, пусть зарубит себе на носу, что впредь я не буду столь опрометчивой.
— Как же ты много болтаешь, — картинно закатил я глаза. — Ты сюда пришла поболтать, или ультиматумы мне предъявлять? Выкладывай, что там твой больной мозг придумал.
Кажется, я добился своего. Ворожея явно заводилась. С ее лица в одно мгновение сползла хищная улыбка. Взгляд сосредоточился на мне. И это хорошо. Да, дергать тигра за яйца — не самая лучшая тактика для ягненка, но мне нужно было развести ее на эмоцию. Нужно было понять, какими рычагами давления она обладала.
— Гриш, а ты уверен, что стоит переговоры именно так вести? — вполголоса спросила у меня Вилкина. И, признаться, не будь у нее в руках такой мощной защиты, я бы ее сейчас вырубил. Ради ее же блага.
— Столица сейчас под нашим контролем, Горин, — меж тем, поставила меня в известность Пелагея. — Вы окружены, и помощи вам ждать не от кого. У тебя есть лишь два варианта — погибнуть в тщетной попытке противостоять нам, либо договориться. И поверь, мне есть, что предложить тебе.
Пелагее вторила Марта.
— Три сотни упырей, ворожей, под моим непосредственным ментальным контролем. А в Доме Правительства в данную секунду Алиса и Вера обращают остальных. К концу дня в центре Москвы соберется армия из трех тысяч упырей. Как считаешь, чью сторону выберет остальная Курия? Не глупи, Горин, прими условия Пелагеи. Не развязывай эту войну. Вас, как я погляжу, только двое. Шансов никаких.
— Трое! — мурлыкнул позади меня, непонятно откуда материализовавшийся, Василий.
Пелагея, при виде моего слуги, заметно напряглась. Марта же просто хищно оскалилась, восприняв появление и реплику Василия, как издевку. И действительно, куда нам против армии упырей, пусть и с таким «великим воином», как мой кот? Я же взглянул на своего кота с надеждой в глазах. Общаться, даже не вербально, было опасно. Пелагея вполне могла и прочесть нашу беседу. На мой немой вопрос Василий ответил лишь легким утвердительным кивком, что означало лишь одно — ему удалось выполнить мое задание.
Что же, с такими вводными уже можно было работать. Воодушевившись и набравшись наглости, я влил изрядную долю своей силы во всех своих спутников. Поочередно с пола встали оба генарала от МВД, ГРУшник Серегин и отец Евгений. Все четверо встали с нами в один ряд, приготовившись отражать атаку армии свирепых упырей. Да, брать людей под свой ментальный контроль было не очень гуманно, но ради победы, ради Веры я был готов и не на такие жертвы.
— Я услышала тебя, ворожей. — Раздраженно бросила мне Пелагея и легким кивком головы спустила с цепи всю свою свору упырей.
Глава 22
В ту же секунду звездное построение из упырей рассыпалась. Часть нежити, окружила Пелагею и Марту плотным кольцом — судя по всему, это была их личная гвардия, сквозь которую даже я с фолиантом не смог бы пробиться. И это я молчу о личном коконе Пелагеи. Его разве что тактическим ядерным оружием пробьешь.
Остальные же упыри перегруппировались и приступили к осаде. Группа армии «Центр» под руководством несравненной Марты атаковала наши позиции в лоб, явно отвлекая наше внимание. Основным же ударом руководила Пелагея. Два ее ударных фланговых кулака из упырей пытались взять нас в клещи. И на этот раз уже никто не мелочился в средствах. Если раньше Пелагея свой контингент берегла, то сейчас упыри себя явно не жалели. Да, допрыгнуть до второго этажа ни один из них по-прежнему не мог (и тому была объективная причина, о которой я скажу чуть позже), но это не означало, что они не могли действовать более хитро. Если по-простому, они, словно прочитав мои мысли, принялись строить из собственных тел живые пирамиды. Ну, условно, «живые». Они же все-таки упыри.
Левую такую пирамиду я развалил сам, попросту шарахнув по ее вершине сгустком энергии и чуть-чуть придавив. Тут же справа от меня, со стороны дальнего окна в штаб начали прорываться упыри из правой пирамиды, которую я, очевидно, не заметил. Ими уже занимались мои генералы. И зрелище это было, поверьте, незабываемое: два пузатых чиновника, стоя плечом к плечу, героически отмахивались от разъяренных, верещащих на ультравысоких частотах упырей, используя лишь мою силу. Со стороны это выглядело так, словно у каждого из них на руках была огромная невидимая боксерская перчатка. Бедным упырям не удавалось приблизиться к нам ближе, чем на метр. Их либо размазывали по стенке, либо вовсе вышвыривали со второго этажа. Да я понимал, что мои марионетки-генералы не в лучшей форме и что надолго их физических возможностей не хватит, но все же при умелом и дозированном применении силы, их можно было использовать еще минут десять. А там и мой план, глядишь, в силу вступит. Более того, после отражения первой волны, генералы уверенно пошли в атаку на штурмующих здание упырей. Еще минута, другая и наш этаж будет очищен, а правая пирамида низвергнута.
Отец Евгений же с ГРУшником Серегиным, слепо повинуясь моей воле, поливали толпу упырей из среднего окна штаба зарядами энергии. Их своеобразный «пулеметный расчет» был призван не подпускать упырей к зданию ближе чем на пять метров, и если не учитывать два «навала», которые они все же прозевали, со своей задачей мои пулеметчики справлялись на «отлично». В моменты, когда особо удачливым упырям, все же удавалось прорваться сквозь заградительный «огонь» отец Евгений оставлял свою позицию и смело бросался в ближний бой, ловко орудуя своим огненным мечом. Со стороны его акробатические пируэты выглядели ничуть не хуже топовых постановочных боев Голливуда.
Вилкиной же и Василию, единственным членам боевой группы, чьи разумы я не стал брать под свой ментальный контроль, отводилась роль моих личных телохранителей — больно уж здорово работали артефакты-блюдца Катерины и яростные выпады дикого необузданного кота.
Понимаю своего читателя, должно быть, он сейчас в легком недоумении в связи с происходящими событиями, а картина его мира несколько исказилась. Ладно, ворожей Горин чудит, думается моему читателю, — ему, ворожею, вроде как, положено ворожить да силой оперировать. Как в посмертии, так и в