– Есть, лейтенант. – И Маса тут же стал набирать номер больницы.
– А мы, – Валентина повернулась к Ривейро, – поедем в участок, там продолжим.
В участке ждут двое подозреваемых. Сабадель наверняка уже извел их вопросами.
Оливер и Кристиан остались в оранжерее. Место по-прежнему очаровывало: тут царил покой, и в то же время в воздухе была разлита таинственность. Мечтатель-дуэнде стражем восседал на земном шаре. У входа стоял музыкальный автомат, явившийся прямиком из пятидесятых. Оливер отодвинул его от стены и осмотрел.
– Да он разваливается совсем, дверца для пластинок привинчена, но болты заржавели.
– Тут бы гвоздодер пригодился, – заметил Кристиан, оглядываясь в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за инструмент.
Под тумбой, на которой стоял редкой красоты бонсай, они обнаружили ящик с садовыми инструментами, с их помощью удалось подцепить дверцу. Высотой она была Оливеру почти по грудь. Когда дверца поддалась, они с любопытством заглянули внутрь, даже профессор Мачин подошел ближе. Ничего необычного, впрочем, там не оказалось – лишь старый механизм, весь запылившийся, и пластинки. Вот за них какой-нибудь коллекционер отдал бы целое состояние.
Пока Кристиан с Оливером прилаживали дверцу на место, Кристиан пробурчал что-то типа “Не все тут так просто”.
В чем же тогда дело? Почему этот автомат включился ровно в тот момент, когда Грину впервые явился призрак Джейн? Теперь они знают про галлюцинации. Вероятно, у писателя разыгралось воображение и подсознание подкинуло образ красавицы, чье фото в старом журнале ему когда-то показали бабушка с тетей. Какого ребенка не впечатлит история такой женщины? Но ведь Элвиса Пресли во время спиритического сеанса слышали все, и запел он ровно в тот момент, когда призрака попросили подать знак. Разве бывают такие совпадения? Почему этот проклятый автомат начинает сам по себе играть музыку? Оливер искал и не мог найти ответ. А надо ли его искать? Может, не стоит стремиться разгадать все? Должно же в жизни быть место и волшебству.
Внезапно Оливер почувствовал, что за ним наблюдают. У него и самого, похоже, разыгралось воображение, а может, в воздухе еще сохранились остатки угарного газа? Оливер поднял голову и наткнулся на взгляд – дуэнде, вместо того чтобы созерцать вечность, теперь таращился прямо на него, да еще будто скорчил рожу. Но в следующую секунду физиономия дуэнде снова сделалась обычной, а сам он снова созерцал ход времени.
Дорога от Кинты-дель-Амо до полицейского участка Суансеса заняла у Валентины Редондо и Хакобо Ривейро от силы пять минут. Младший лейтенант Сабадель и капрал Камарго как раз закончили беседу с адвокатом Оскаром Серредело.
– В ту ночь, когда сгорел домик прислуги, он отправился на ужин с коллегами из адвокатского бюро, и свидетели готовы подтвердить его слова, – сообщил Камарго, выйдя поговорить с Валентиной в отдельную комнату.
– Ну что ж. Еще одним негритенком меньше.
– Похоже, что так. Там у нас еще сидит инструктор, Хайме Фейхоо. Он признал, что действительно проходил мимо дворца в ночь, когда произошли убийство и поджог, но не захотел объяснять, куда шел и зачем.
– Не захотел? – Брови лейтенанта поползли вверх.
– Сабадель как раз пытается это из него выудить.
– Понятно. Спасибо, Камарго, пойду-ка я составлю Сабаделю компанию. А ты, пожалуйста, периодически звони в больницу, пусть тебя держат в курсе по поводу обследования Грина. Маса буквально только что им передал, чтобы взяли пробы на отравление угарным газом, результат нам необходимо знать. По дороге сюда я позвонила капитану Карусо и обо всем доложила, но если вдруг он позвонит, то сразу зови меня. Ривейро, – повернулась она к сержанту, – пока я буду тут с Сабаделем, проверь алиби библиотекарши и хозяйки книжного. У нас до сих пор до них руки не дошли.
Перед тем как зайти в кабинет, где Сабадель опрашивал Хайме, Валентина сделала еще один звонок.
– Клара?
– Слушаю.
– Звоню тебе сказать, что в Кинте-дель-Амо, судя по всему, произошла утечка монооксида углерода.
– Да ты что? Вот это интересно.
– В связи с этим вопрос: не мог ли этот самый монооксид углерода вызвать признаки отравления, которое ты подозреваешь у садовника?
Судмедэксперт призадумалась.
– Вообще-то мог… Черт, как мне это в голову не пришло? Конечно, мог!
– А инфаркт тоже?
– Трудно сказать, тут уже зависит от концентрации и ряда других факторов. Смотри, пока у меня на руках не будет анализов на токсины, я тебе точно ничего не могу сказать. Но вообще да, отек легких, трупные пятна, застой сосудов… Ну точно, – Клара словно убеждала саму себя, – все это указывает на отравление монооксидом углерода, но я все-таки…
– Все-таки без анализов ты никаких выводов делать не можешь, – закончила за нее Валентина.
– Не могу. Хотя отравление не сильное, так что оно вполне объясняет галлюцинации и общее недомогание, но инфаркт вряд ли. Правда, у этого человека уже были проблемы с сердцем.
– Понятно. Клара, огромное спасибо. Что бы я без тебя делала!
– Другому судмедэксперту позвонила бы.
Валентина усмехнулась. Клара часто шутила, особенно в те моменты, когда, казалось бы, близость к смерти и бренности человеческого бытия должна была настроить ее на серьезный лад. Попрощавшись с Мухикой, Валентина зашла в кабинет к Сабаделю с Хайме, будто специально подгадав момент: инструктор как раз решил покаяться.
– Серьезно? – вопрошал Сабадель. – Ты с художницей шашни завел? С Марлен?
– Я вас прошу проявить деликатность, – в отчаянии взмолился Хайме. – Клянусь, я к этому дворцу никакого отношения не имею. А если муж Марлен про нас узнает, у нее будут проблемы.
– Проблемы будут у вас, если вы нам сейчас же не расскажете всю правду, – вмешалась Валентина, садясь рядом с Сабаделем.
– Лейтенант, – сказал Сабадель, – сеньор Фейхоо, как выясняется, состоит в отношениях с другой участницей книжного клуба, Марлен. Это у которой муж-пекарь рано ложится спать. – И он довольно прищелкнул языком.
– Где вы находились в ту ночь?
– У нее дома.
– А как же муж?
– Ну… Ее муж принимает снотворное. Он спал наверху, а мы устроились на нижнем этаже. Понимаете, они уже много лет спят в разных комнатах.
– Рискованные у вас свидания, однако.
– В жизни не всегда все получается так, как нам хотелось бы. Мы любим друг друга!
Валентина не могла не восхититься моложавой внешностью и энергичностью Хайме, несмотря на его явно пенсионный возраст. Похоже, спорт и море подарили ему вторую молодость.
– Так сильно